Ведь связь в армии — первое дело! Без нее все сражение — это не более чем план, который обязательно пойдет не так, и озвучивание приказов, на которые в конечном итоге все забьют по причине изменения оперативной обстановки.

Полагаю, мне это было очевидно, потому что я понимал принципы действия сотовой связи. То есть очередное постзнание, делающее выводы очевидными для меня и гениальными для окружающих.

Я двигался сразу за полками, уже вошедшими на территорию вражеского лагеря. Периодически использовал «небесный взор», оценивая ситуацию, «громовым голосом» озвучивал приказы и, используя «воодушевление», держал своих воинов в тонусе. Этой же техникой я воздействовал и на вражеских солдат, только со знаком минус, отчего бедолаги и сами не останавливались, и товарищей своим бегством заражали.

Но победного марша до самых стен не вышло. Пройдя буквально пару сотен метров и преодолев первую линию обороны, мы столкнулись с организованным сопротивлением. Не только на моей стороне сражались одаренные.

По центру, встав за рогатками, Фениксов встретил отряд врага, собранный Стражем разряда пятого-шестого из беглецов. Он не стал их бросать обратно в бой, но сформировал боеспособное подразделение. Укрывшись за щитами и наскоро возведенными баррикадами, солдаты сконцентрировались на обороне, довольно толково, ко всему прочему, еще и организовав стрелковое прикрытие.

По щитам Фениксов забарабанили наконечники арбалетных болтов. Просчитав в уме, сколько у подготовленного арбалетчика уходит на выстрел и заряжание, я, подгадав время, ударил «встречным ветром», сбивая очередную тучу стрел в сторону. Мои же стрелки тотчас выпустили свой рой стрел в направлении врага.

Атаковать их с ходу и взять на копья не давали те самые рогатки. Бойцам пришлось подойти к ним в упор и начать ломать, отбивая одновременно выпады противника. Вскоре, справившись с этой задачей, они связали врага боем, в то время как две соседние терции вышли защитникам лагеря во фланги.

Около тридцати-сорока секунд отряд еще держался, принимая удары во фронт и фланги. Стражи все-таки самые востребованные младшие командиры в пехоте. Своими техниками они на короткое время могли и себя делать практически неуязвимыми, и своих подчиненных.

Но их еще и использовать нужно правильно. Ни один Страж, ну, может быть, только если он достигнет разряда Великого Мастера, не сможет сдерживать превосходящие силы противника долго. Дрогнули и его бойцы. Только что крепкое построение тут же распалось и было взято на копья терциями.

— Продолжаем наступление! — прокричал я.

«Ежи» снова выстроились в боевые порядки и двинулись вперед.

Я не боялся слишком сильно углубиться в оборону врага — видел, что впереди происходит. Другое дело, что нельзя было подвести воинов слишком близко к стенам, чтобы по ним начала работать крепостная артиллерия. Когда до городских стен осталось не более полутора ли, я приказал остановиться и закрепляться на захваченном плацдарме. Вражеским командирам так и не удалось остановить паническое бегство своей армии — практически неизбежно взимаемая плата, если ночная атака проваливается.

Центр мы выбили за пару часов. Часть беглецов смогла попасть в город, но многие предпочли бежать подальше от места сражения. С запада неумолимо наступал Прапор, и я решил двинуть войска ему в помощь. Завидев приближающиеся флаги Вэнь с юга, солдаты Гэ окончательно утратили боевой дух и стали бежать и сдаваться в плен буквально сотнями. С наступлением рассвета город Инчуань оказался в настоящей осаде.

Усталые, невыспавшиеся, но довольные собой соратники собрались у меня в шатре только ближе к обеду. У каждого было чем заняться, укрепляясь на новых позициях, но теперь появилось время и поговорить.

— Мне так и не довелось подраться! — голосом обиженного ребенка сообщил Пират.

Он, как и вся наша ударная кавалерия, практически не участвовал в ночном сражении. Только за беглецами погонялся, да и то с целью не убить побольше, а пленить. Скукота, короче говоря, с точки зрения высокорангового Героя.

— Город еще не взят, — обронил Прапор, никогда не демонстрирующий эмоций, если дело не касалось вопросов снабжения армии.

— Ха! — отмахнулся Гань Нин. — После такого сокрушительного поражения они могут думать только о способах сдачи, а не о сражении! Нет, этот город уже не интересен. Как и весь Союз Журавля.

— Может, и так, — не согласился Бык. — Но не стоит хоронить врага прежде его смерти. Старший брат, мы будем держать город в осаде или пойдем на штурм?

— Осада, — ответил я. — Никакого штурма. Созревший плод сам падает в ладонь, нет нужды трясти дерево.

Я очень много сил потратил этой ночью, вот и выражаюсь как шаолиньский монах. От усталости все, от недосыпа. И от понимания, что потери с моей стороны были какими угодно, но не смешными.

Пять тысяч шестьсот двадцать семь человек убитыми и тяжело ранеными. В основном, конечно, эти цифры дало мне «ополчение» — новобранцы из армий Гэ и молодежь со всех мест, которая решила присоединиться к прославленному Белому Тигру. Некоторых я лично пустил в расход, абсолютно хладнокровно. Большинство же погибло в сутолоке ночной вылазки и последующей контратаки.