Шрифт:
Но девчонка неожиданно выдает:
— Отпусти…
Гнев вспыхивает, как спичка, брошенная в бензин.
— Зачем? Тебе ведь нравится, а я хочу касаться тебя. Такая сладкая вишенка в руках. И как мне удержаться и не распробовать?
— Я не съедобная…
Язва. Маленькая искусительница.
— Боишься меня?
Почему я ее до сих пор не завалил и не впился в это податливое тело? Кайф будет обоюдным. Подаюсь вперед накрываю спелые губы в поцелуе и не ошибаюсь. Пьяная вишня сносит крышу, нападаю на свою добычу, вгрызаюсь в эту сочную мякоть, целую губы, подбородок, впиваюсь в шею, чтобы услышать вскрик и вернуться опять к истерзанным губам.
Пальцы пробираются под халат и находят спелую грудь, трогают взвешивают… Пью протяжный глухой стон губами и не сразу понимаю, что Алина отчаянно царапается и пытается вырваться.
Отрываюсь от спелых губ и заглядываю в горящие чувственной истомой серые глаза. Вишенка едва на ногах держится, но упрямо упирается мне в грудь.
30
Спустя заминку, Алина наконец выдает:
— Ты не страшный.
Слова и действия противоречат. Она отталкивает. В то время, как в глазах чисто женское стремление отдаться.
— Не стоит доверять незнакомцам, Вишенка. Ты никогда не знаешь, что у них на уме.
— А что же на уме у тебя, Лекс?
Детский сад. Пора заканчивать. Поэтому и ответ Алина получает прямой.
— Я хочу секса, Вишенка. Чистого, незамутненного удовольствия и у тебя есть все, что способна дать женщина мужчине…
Ломаю ее сопротивление, прибиваю к груди и заставляю обхватить мой торс ногами. Руки проникают под халат, пока у меня крыша едет от запаха ее возбуждения. Проверять не нужно даже. Она готова. Тонкие пальчики вцепляются в мою шею, скользят по затылку. Чувственная малышка пытается справится с моим напором. Не сказать, что у нее все получается, но эта неискушенность заводит по хлеще чем что — либо.
Прогибает спину, отдается на растерзание, а я пью ее сладкий стон, пробираюсь под полы халата, мои пальцы ползут вверх к стратегически важным точкам, но Алина, как кошка отпрыгивает от меня.
Заворачивается в свой халат. Вызывает слепую ярость. Так детишки играют в младшей группе дет сада. Дают конфетку и отбирают. Любую другую за такое уже бы из номера вышвырнул. Не приемлю ломающихся девиц, которые набивают цену и думают, что так словят нечто большее чем разовый секс.
Но опять моя ярость тухнет, как только заглядываю в глаза Вишенки. Она выглядит обескураженной.
— Иди ко мне, Вишенка…
Прикусывает истерзанные алые шубы и заправляет прядку за ухо. Нервно. Еще секунду и разрыдается.
— Это ни к чему… не нужно… Лекс…
Выдержка. Она отработана годами и только это спасает Алину. Разворачиваюсь и иду на балкон.
Тело ломит от возбуждения, от желания. Нагнуть без слов и взять. Только что-то останавливает.
Выпустить бы пар в спортзале, отбив весь негатив о грушу. Думаю о том, как не свернуть тонкую лебединую шею, Вишенке, как слышу робкие шаги за спиной.
Пришла маленькая и смотрит глаза в глаза.
А я рассматриваю девушку. Читаю вызов и мне это чертовски нравится.
— Лучше бы ты и в правду заснула, Вишенка.
— Да. Лучше бы…
Напрягает то, что творится в этом чертовом номере. Поэтому я даю понять, что девушке не стоит надеется на нечто большее. Большее — это не про меня.
— Мой вертолет через несколько часов.
Прикусывает губу. Сложно ей дается общение со мной. И мне в какой-то мере так же тяжело.
Не верю, что это делаю. Но. Я даю ей шанс. Чтобы ушла. Чтобы осознала во что вляпывается.
— Ты ведь понимаешь, что я не успел остыть и возьму то, что предлагаешь уже без тормозов?
— Понимаю… — совсем тихо в ответ, но с отчаянной решимостью.
— Хорошо, Вишенка, давай поиграем…
Отхожу от малышки и окидываю взглядом ее фигурку. Теперь ее очередь.
А дальше меня прикладывает. Потому что скромная малышка исчезает. На ее место приходит искусительница, которая распахивает халат, смотрит мне в глаза.
Вызов. Чертова провокация.
Тряпка падает к ее ногам, оголяя ладную фигурку. У меня мозг взрывается. Похоть струится по венам чистейшим раскаленным металлом. Выжигает внутренности и и ударяет в пах.
— Девочка оказывается рисковая.
Восхищение. Мать его. Стоп-кран снесен к чертям. В пару шагов оказываюсь рядом с красоткой, цепляю длинные волосы, сжимаю с силой. Я люблю, чтобы было остро, больно.
Смотрю в серые глаза, похожие сейчас на небо перед дождем, набухшее, готовое зайтись в агонии.
Подаюсь вперед и впиваюсь в ее губы и проговариваю гортанно:
— Больше я времени даром терять не собираюсь и в благородного джентльмена играть тоже.
Больше у Вишенки пути назад нет. Поднимаю девушку, заставляю обвить мой торс, чувствую пьянящий кайф от простого прикосновения кожа- к коже. Падаю вместе с ней на кровать и в пылу агонии почти забываю про главное.