– Мам, а что означает "навалять"? – спрашивает Саша минутой погодя.

– А ты у папы своего спроси, - встречаюсь взглядами с Амиром. – Он хорошо знает, что обозначает это слово.

Пока мы идём по направлению к нашему пляжу, Саша и Амир о чем-то разговаривают. Отец объясняет дочери, что слово «навалял» является жаргонизмом и не употребляется воспитанными людьми. В ответ Сашка спрашивает, почему же папа ведёт себя столь невоспитанно? Кажется, Сабитов впервые теряется, а я... я тихонько смеюсь, пока меня никто не видит.

– Спасибо, что вступился, - обращаюсь к Амиру, собирая вещи на пляже.

Обеденное время – пора прятаться от солнца. Впереди у нас сытный обед, отдых и экскурсия по историческому центру Барселоны.

– Ты по-прежнему продолжаешь привлекать к себе внимание моральных уродов.

– Надеюсь это не относится к Мише?
– недовольно фыркаю я.

Амир игнорирует мой вопрос и переводит тему, рассказывая о том, что Саша научилась плавать лягушкой, пока меня не было. Это она забила в колокола и потребовала у отца срочно найти маму.

– В комплексе, где я живу, прямо на первом этаже, находится бассейн, - произносит Амир, закидывая влажное полотенце себе на плечо. – Там профессионально занимаются с детьми плаванием.

– Это здорово, - отвечаю ему, надевая на голову шляпу с широкими полями.
–  Если Саша будет приезжать к тебе в гости, она сможет туда ходить.

– Сонь, я не хочу, чтобы Саша приезжала ко мне в гости, - раздражается Амир.
–  Я хочу видеть её всегда, когда захочу: сразу же после работы, на выходных, во время отпуска.

Его раздражение передается и мне: дыхание спирает, а кровь усиленно разгоняется по венам. Мне надоело то, что Амир не берёт в расчёт мою личную жизнь и делает вид, что её попросту несуществует. Я ведь тоже живой человек... Я - женщина. И я хочу, чтобы меня любили.

– И что ты предлагаешь?
– спрашиваю его со злостью и тычу в грудь указательным пальцем.
– Что делать мне, Амир, ты подумал? Бросить Мишу, работу, семью и поехать неизвестно куда, чтобытебебыло хорошо?

Амир полощет меня взглядом чёрных глаз и плотно сжимает челюсти.

– На каких правах мне жить у тебя, а? Чтобы ты мог в любое время видеть дочь?

Сабитов неожиданно грубо перехватывает меня за запястье, приближает руку к своим губам и... целует. Кожа на тыльной стороне ладони при этом будто воспламеняется и жжёт. Он делает это ещё раз и ещё, не отрывая от меня свой цепкий взгляд.

Я хочу выдернуть руку и прекратить весь этот цирк, но почему-то не могу...

– На правах моей женщины, Соня, - отвечает он.
– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне вместе с дочерью на правах моей женщины.

Амир.

Когда Соня согласилась на путешествие в Испанию, я наивно полагал, что уже одержал победу над противником.

Думал, здесь будет больше времени, чтобы попытаться донести до неё свои мысли и чувства. Да и сама атмосфера располагала к сближению.

Как же я ошибался. Как же я, чёрт возьми, ошибался! Время шло неумолимо быстро, дни отпуска подходили к своему логическому завершению, а между нами с Соней по-прежнему была глубокая непреодолимая бездна. Мне не хотелось отпускать её к нему. Не хотелось делиться. Хотелось, чтобы вот так втроём было навсегда.

Порой мне отчаянно хотелось встряхнуть её за плечи, попросить перестать быть колючей ледышкой и сделать хотя бы один малюсенький шаг мне навстречу, чтобы я понимал, что всё не зря. Но она не могла вести себя по-другому. Соня просто не верила мне.

– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне вместе с дочерью на правах моей женщины.

Голубые глаза испуганно смотрят в мои. Её грудь часто вздымается, а губы приоткрываются от удивления буквой «О». Мне безумно хочется коснуться их пальцами, попробовать какие они мягкие и нежные наощупь, а затем впиться в них своими губами и безудержно целовать. Жаль, что сейчас не то время и, не то место, чтобы это делать.

– Пусти, - лишь произносит Соня. – Ты делаешь мне больно.

Только сейчас замечаю, что всё ещё продолжаю удерживать её за запястье, чтобы не сбежала. Наверное, слишком сильно и грубо для её светлой и нежной кожи. Плавно послабляю хватку, скрещиваю руки на груди и выжидающе смотрю. Знаю, что Соня не бросится в мои объятия, знаю, что даже не улыбнётся, но всё равно упрямо жду.

– Будет лучше, если мы останемся лишь родителями общего ребёнка, Амир, - отвечает сдержано. – Прости, но по твоей прихоти я не стану менять свои планы на жизнь. Надеюсь на твоё понимание.