Видела, что он с каждой секундой все больше свирепеет и решила уйти. Так недалеко до драки. Его трезвого увидеть редко можно, но он еще хуже, чем когда пьяный. Бешеный.

Как понимала, хотел выпить, а нечего. Злился. В том случае, если все же зацепится удачно, все крушит и ломает. Помню, один раз влезла и получила. Со сломанной рукой несколько месяцев ходила. Не могла работать, занимала у начальника. Батя толкнул со злости, и я улетела на ванну. Поэтому в таком состоянии не сталкивалась.

Обняла себя за плечи и посчитала до пяти. Нужно успокоиться.

Да как тут успокоишься?! Никак!

И когда мой личный ад закончится?

Все же нужно уйти…

Направилась в зал. Подошла к дивану и присела на корточки. Хотела дотронуться до плеча матери, но застыла на месте, услышав покашливание. Поднялась и притронулась ко лбу.

Температура.

– Мам, ты как?

– Ничего страшного, – сдавленно проговорила она. – Голова болит. Дай таблетку.

Кивнула и пошла в свою комнату за аптечкой, вспоминая, что есть из таблеток и препаратов.

Через сорок минут мама спала, а я стояла у раковины и мыла посуду. От сиропа и жаропонижающего ей стало легче, а после теплого супчика, который заставила съесть, она даже улыбнулась.

В кастрюле еще остался куриный суп, приготовленный из последней грудки. Решила все убрать, а потом поужинать. Наконец-то!

Отец все ходил по комнатам и рычал. Не сомневалась, хотел выпить, а денег не было. В последнее время я матери деньги не давала, покупала продукты сама. Сколько ни дашь, все равно ему вручала.

– Насть, ты это… дай две сотки? – выдавил он, заставляя себя. И еще по имени назвал. Припекло, видать.

– У меня нет. Ты разбил дорогую машину Орлова и теперь… я на трех работах вы…

– Мне надо… – перебил он, не желая слушать.

– У меня нет.

– Ты лжешь! Для Зинки всегда есть, а для меня крысишь.

Обернулась и проговорила:

– Если нужны деньги, зарабатывай. Я уже устала вас содержать.

– Ты должна!

– Я обеспечиваю самым необходимым. На водку сам зарабатывай.

– Ну ты и сука!

– Благодаря твоей заботе, – бросила и только поставила последнюю чистую кружку на столешницу, как вдруг заметила боковым зрением тень, а потом грохот. Мужчина снес все, что было на газу, отправляя в мою сторону. Вовремя успела отскочить от горячей порции супа.

В шоке стояла, не понимая, что происходит.

– Тварь! Какая ты тварь! – кричал он и скидывал всю чистую посуду на пол. – Вот тебе, змея!

Тут он поднял голову, и я встретилась с его бешеным взглядом.

– Прекрати, – как можно спокойнее проговорила.

– Ты! Это ты виновата! – заявил, поворачиваясь к холодильнику.

– Если еще хоть что-то сломаешь, я вызову Петрова. Надоело! – закричала, не представляя, что буду делать без холодильника.

– Ах ты су… – рявкнул и пошел на меня.

Дальше не думала, рванула навстречу, перехватывая руку и заламывая ее. Он взревел, а я не могла отойти в сторону.

Пальцы словно приклеились.

Видела, как они дрожали, понимая, что довел.

– Отпусти! – негодующе ревел, дергаясь, пытаясь вырваться из моего захвата.

– Успокоился? – поинтересовалась у него.

– Тварь! Какая ты дочь?! Лучше пусть тебя не будет!

– Я хочу… чтобы ты ушел, – тихо выдавила.

– Зинка не позволит! А ты… – тяжело дышал, – а ты… еще пожалеешь! – рявкнул он и взвыл: – Отпусти!

Понимала, что рискую, но отпустила.

Стальнов поднялся и с ненавистью посмотрел на меня. Увидела в его глазах нечто такое, что заставило сжаться. Темное, мерзкое. Слишком он меня ненавидел. И сейчас еще больше…

– Ты пожалеешь! Сильно пожалеешь… – сквозь зубы произнес и пошел в коридор.

Через минуту дверь хлопнула. Заставила себя подняться и пойти в коридор, чтобы закрыться.

Из головы не выходил его бешеный взгляд. Плохое предчувствие вмиг одолело. Ждать беды…

В кухне было не пройти. Как после сражения. С жалостью посмотрела на куриный суп на полу и закрыла ладонью рот, чтобы не взвыть.

Черт! Офигенно поела.

И еще убирать этот срач сколько.

Готовить больше желания не было. Совсем.