Здесь у меня кончились все слова, какие можно было ей сказать. И комплименты в том числе, потому что формы, которые до этого времени скрывало ее лимонное платье, захватывали дух.

Я настолько долго пытался подобрать подходящее описание для ее форм, что девушка не выдержала, оперлась локтем на подушку и призывно качнула парой спелых дынь. Не меньше.

– А я заждалась, – своим чарующим голосом она просто ввергала меня в транс. – Профессор так неожиданно нас прервал. Мне так не нравится, когда меня прерывают.

Ее ладонь медленно скользнула под одеяло и цепкие пальцы ухватились за трусы, готовые в любой момент стянуть их. Я почувствовал, что вспотел. И по-прежнему не мог вымолвить ни слова.

Губы принцессы вдруг оказались в считанных миллиметрах от моего лица и его тут же обдало горячим дыханием:

– Если бы я вдруг сказала отцу, что кто-то посмел ослушаться меня, он бы вас тут же наказал, – она коснулась мочки уха, чуть прикусив ее, и тут же добавила. – Шутка. Здесь только я могу наказывать.

Ее шепот возбуждал и она это явственно ощущала, начав мурлыкать, пока ее шаловливые пальчики не лишили меня последней линии обороны.

– Интересно, в вашем мире это происходит так же…. Интересно? – она приблизилась еще немного, коснувшись моего тела твердыми возбужденными сосками.

Ее императорский прием явно мог исправить день. И предыдущий тоже. Вдруг она надула губки и убрала ладонь с причинного места.

– Ты такой… холодный! – нашла она подходящее слово. Провокаторша.

Но она уже сделала свое дело. Я повернулся к ней, положив ладонь на идеальный плоский живот и чуть сдвинул ее ниже:

– У нас это происходит еще интереснее, – и сбросив одеяло на пол, тут же оказался сверху.

Сказать о том, что я выспался и отдохнул – значило бы лишь одно. Я – наглый врун. Заснул я в начале шестого утра, еще более уставший физически, но зато восстановившийся морально.

Совесть моя теперь была совершенно чиста. Лиза сама дала от ворот поворот, решив, что у нас с Анной что-то было. И, как человек свободный, я имел полное право воспользоваться возможностями, которые принцесса мне так охотно предоставила.

У меня не было времени спросить, как это происходит в их мире, но она лишила меня сил. Впрочем, без подробностей. Все-таки, видная фигура императорской семьи.

Хорошая мебель и жесткие перекрытия исключили вероятность того, что профессор мог слышать наши ночные приключения. Это меня успокаивало дополнительно.

Но лечь поздно – получить кое-какие дополнительные проблемы. Примерно около девяти утра меня поднял звонок от шефа.

– Алло, – сонно, едва ворочая языком, проговорил я.

– Макс…. Ты живой вообще? – с серьезным беспокойством в голосе поинтересовался Краснов. – Мы тут переживаем, что с тобой случилось. Девочки мне все рассказали.

– Шеф, я сплю. Отсыпаюсь после вчерашнего, – чуть придя в себя я хотя бы начал понимать, чего он от меня хочет.

– Да-да, конечно, я все понимаю. Хочешь, может быть, пару выходных? На зарплате не скажется, твой вчерашний клиент…

И он пустился в длинные объяснения, которые можно было бы свести к паре слов – хороший клиент. Или «у тебя будет офигенная зарплата» или «мы заработаем кучу денег» – что у нас в компании обычно равнозначно. Но сейчас, в самое неудачное время, Андрей Геннадич решил поболтать. Его монолог мне пришлось прервать:

– Дня три мне хватит, чтобы прийти в себя, а потом я вернусь в строй.

– Вот это напор!! – Краснов рявкнул так, что ударной волной наверняка разбил бы пару стекол. – Тогда жду тебя на следующей неделе! Нам многое предстоит сделать!

И после этого он наконец-то повесил трубку. Я вернулся в постель. На соседней подушке мирно посапывала красотка из другого мира. Да без разницы откуда, но секс был просто потрясающим.

Я лежал на спине и понимал, что уснуть больше мне сегодня не удастся. Принцесса перевернулась ко мне лицом и я оценил ее прелести по достоинству уже при дневном свете.

Одеяло валялось на полу. Часть вещей с прикроватных тумбочек тоже оказалась сброшена. Вероятно, профессор все же мог слышать, что творилось здесь прошлой ночью. Стало как-то неудобно.

Анна не собиралась просыпаться, я же через полчаса выскользнул из постели и оделся, а потом выбрался из комнаты. Лестница не скрипнула ни единой ступенькой, так что на кухне я оказался совершенно беззвучно.

В гостиную, где дремал профессор, я даже не стал заглядывать, чтобы не разбудить старика. Хотя тот мог уже давно проснуться. Но лучше не рисковать.