Теперь понятно, почему Рим счел это заслуживающим внимания. На месте экипажа «Фибрры» я бы вообще тут поселилась.

– Это потрясающе! – прошептала я Риму, снова свешиваясь вниз. – А если пропадут силовые поля и все эти монстры вырвутся на волю?

– Это не поля, – снисходительно пояснил он. – Это вакуумная ограда. Устройство механическое, от сбоев в работе оборудования не зависит. Видишь полосы на полу? Между ними создается искусственный вакуум.

– И что?

Рим посмотрел на меня так, будто я спросила, почему трава зеленая. Я смущенно кашлянула: сходу понять неведомое устройство не помогало даже профильное образование. Но расспрашивать и дальше было стыдно, чтобы ненароком не подтвердить невысокое мнение Рима о разумности землян. Потом найду способ узнать все, что захочется.

По балкону сновали люди – или не люди, это как посмотреть. Они переходили из одной двери в другую, сбивались в совещательные кучки, куда-то целенаправленно шли. Кто-то нес неподъемные с виду приборы, другие что-то черкали в планшетах. Милая пухлая дама руганью отгоняла приземистого робота от цветочного горшка, в котором с упоением ковырялась. Робот пытался замести высыпавшуюся землю, а женщина всячески этому препятствовала, ногой отпихивая несчастного уборщика. Прическа у нее была просто невообразимая: коса, заплетенная так, что напоминала венок из цветов, украшенная лентами и утыканная бусинками-соцветиями и заколками-листьями.

– Мелисса Вербская, – сказал Рим, проследив мой взгляд. – Корабельный ботаник.

Робот тревожно пискнул. Растение, кое он имел несчастье зацепить совочком, ожило и в мгновение ока обвилось вокруг незадачливого уборщика, сковав того по манипуляторам и гусеницам. Побеги инопланетного цветочка напоминали щупальца осьминога, только все покрытые колючками. Они впивались в бедолагу, с легкостью вспарывая иглами металл обшивки. Мелисса с гневной отповедью принялась отдирать жуткую флору от жалостливо пищащего уборщика.

– Это растение-гибрид с планеты Туранга-8, – пояснил Рим.

– Ты тоже ботаник? В растениях разбираешься…

– Нет, просто это я его сюда привез. Мелисса чуть не задушила на радостях: это большая редкость. Туранга-8 – единственный мир, где новые виды появляются каждый день. Можно изучать до бесконечности.

– Кем же ты работаешь?

– Руковожу группой высадки, собираю материал для изучения. – Рим двинулся дальше по прозрачному мосту, а я не без сожаления оторвала взгляд от разборок ботаника с роботом и последовала за ним. – «Фибрра» слишком велика для частых посадок на поверхности планет, так что мы используем мобильные шаттлы.

– И вы похищаете жителей разных планет?

– Не похищаем, а берем на борт, и только самых малоизученных. Хотя чаще высадка носит исследовательский характер: мы собираем информацию о месте посадки, сканируем почву и растения, вносим данные в картотеки. Иногда попадаются миссии по изучению местной культуры и быта, каких-нибудь необычных явлений, уникальных ландшафтов. Но брать на борт представителей условно-разумных цивилизаций нельзя, только животных. Так что похищать тебя, поверь, никто не собирался.

– То есть я, по-твоему, условно-разумная?

– Ты пробралась на космический шаттл, чтобы погреться. Я бы даже сказал, что ты безусловно неразумная.

Я надулась, но вокруг было столько необычного, что обида быстро стерлась новыми впечатлениями. Рим снова начал рассказывать, а слушать его было куда интереснее, чем демонстративно молчать.

– Мостовая палуба – сердце корабля. Помимо девяти рабочих отделов, тут расположен командный модуль. Туда-то нам и надо.

– Зачем?

Все-таки странные эти пришельцы, все у них не как у людей. У нас чужаков маринуют в холлах и приемных, а Рим мало того, что экскурсию устроил, так еще в святая святых хочет провести.

– С капитаном повидаться, – как ни в чем не бывало ответил Рим. – Ему докладывают обо всех неучтенных пассажирах.

– Он разве не в курсе? Я ведь тут не первый час.

– В курсе, но… – Рим заметно смутился. – В общем, он хочет услышать это лично от меня.

– Тебе влетит за безбилетника, да?

Рим бодро фыркнул, но что-то подсказало: этот вопрос терзает его куда больше, чем он хочет показать.

– Это он зажал сканеры, вот пусть теперь перед МИК и отчитывается.

Странные у него отношения с начальством.

Мы пересекли палубу по прозрачному мостику и снова вышли на балкон. Я чуть не вывихнула шею, с любопытством вертя головой, и даже сквозь толпу инопланетян заметила атлетически сложенного мужчину, уверенно шагающего в нашу сторону. На нем была такая же форма, как у остального экипажа, только контрастный треугольник на шее побольше. Мужчина был таким же снежным блондином, как Рим, и тоже носил экзоскелет. Мне как-то сразу стало ясно, что это и есть капитан. Веяло от него чем-то таким… повелительным. Я бы впечатлилась еще больше, не будь у него в руках двух ярких бутылок лимонада «Буратино».