— Ты почему не позвонил?

— Телефон сел…

— Понятно, — взъерошиваю его волосы. — Ешь, давай.

Напоив сверху горячим морсом, укладываю его в зале на диване спать.

— Старшие опять обижают?

Опускает взгляд.

— Ну, ничего. Я завтра заеду в твою «семью»…

Мою посуду, обняв за талию, Аиша ложится лицом мне между лопаток.

— Бессо… А у тебя свои дети есть?

— Нет.

— Очень жаль…

— Почему жаль? — разворачиваюсь я, вытирая руки полотенцем. — Будут…

— Конечно, — прячет она лицо на моей шее. — Обязательно будут. Обязательно…

Мне чудится надрыв в её голосе.

— Пойдём в душ? — шепчу я ей.

И сделаем первого…

Мы не предохраняемся. Снова.

Я двигаюсь медленно… Вода бежит по нашим лицам, телам, смывая пену… Границы между нами размываются.

И когда громкое дыхание превращается в стоны, мы шепчем друг другу в губы: — Тише… Чч…

Улыбаясь и замирая на мгновение, чтобы снизить накал ощущений.

Это не секс… Это пытка… Сладкая, горячая… И мы вибрируем на границе оргазма, позволяя ему отступить. И снова медленно… медленно… медленно…

Хныкая, Аиша нетерпеливо кусает меня за шею, дергая бёдрами и прогибаясь в моих руках. Я и сам больше не могу!

Разворачиваю спиной к себе. Е"e ладони упираются в стеклянную стену душевой. Красиво прогибается, виляя бедрами…

Ах… Какое тело! Хочется впиться в каждый сантиметр!

Её родинки на спине, как созвездие на небе. Прижимаюсь губами к той, что на плече.

Веду пальцами между ягодиц и дальше, сминая скользкую нежную плоть.

И забываю обо всём на свете! Врезаюсь в нее, обхватывая руками за поясницу. И тут же ловлю несдержанный вопль, запечатывая ладонью ей рот. Второй кистью слегка придушиваю. И дергая на себя, позволяю телу оторваться, резко вбиваясь в не"e.

Несдержанно мыча, ведёт языком по моей ладони. Это такой кипяток… что мы, вздрогнув телами, кончаем одновременно, ловя крупные долгие судороги друг друга. Оседаем на колени. И снова целуемся, расслабляясь под струями воды.

— Как же с тобой хорошо… — шепчу я ей, разбирая её пряди.

Подтягиваю за бёдра на свои верхом.

Вдавливаясь пальцами в позвонки на шее, круговыми движениями массирует, расслабляя меня.

Закрывая глаза, ловлю кайф.

— У нас там ещё ягоды и сливки, — напоминаю я. — Пойдём в постель?

Воробей наш спит, распластавшись на диване. Мы, захватив бутылку с бокалами и поднос, тихонечко идём мимо него в спальню.

Поставив поднос мне на грудь, Аиша сидит верхом и кормит меня с рук. Обмакивает ягоды в сливки и даёт облизывать вместе с пальцами.

Делает глоток шампанского.

Наклоняется, спаивая мне немного из своих губ.

Со стоном сжимаю её бедро.

Поднимается.

Грудь испачкана в сливках. Не пытается вытирать. Только подхватывает немного пальцем, давая мне снова облизать его.

Медленно моргая, утекаю от чувственности, размазывая по ней сливки.

— Бессо… — словно гладит меня, произнося имя своим волшебным голосом.

— Аиша… — улыбаюсь ей.

Член требовательно дёргается, вдавливаясь между её бёдрами.

Снимаю с себя поднос.

— Ещё шампанского… — облизываю губы.

Она допивает из бокала. Расслабляет губы, позволяя ему изо рта течь по её телу вниз.

Зажмуриваюсь на мгновение от того, как это эротично!..

Поднимаюсь, облизывая с её груди и шеи шампанское и сливки. Приподнимаю за бёдра, вхожу…

И мы улетаем во второй раунд.

Чуть менее жадный и нетерпеливый, но более чувственный.

А потом мы валяемся влажные… липкие… и в душ идти лень…

Дотягиваюсь до влажных салфеток, вытираю её кожу.

— Ты — усыновлённый ребёнок… — закрывает она сонно глаза.

— Аленка сказала?

— Нет, Аленка бы не сказала… Догадалась.

— Мой отец просил не обсуждать это. Ни в семье, ни за её пределами.

— Откуда тогда знает Алёна?

— Алёна встречалась с моим братом. Рустамом… Ты видела его в школе. Он ей… сказал об этом.

— Мм… Значит… Ты тот самый брат жениха.

— Да, — хмурюсь, падая рядом. — Так уж вышло.

— Винишь себя?

— Виню…

— Зря. Это всё равно бы случилось. Только она могла бы быть уже беременной, кормящей, с младенцем на руках или уже подросшим ребёнком, который бы, это вс"e увидел.