— Вот напляшешься — и тоже будешь злая, как Ара, — сказала зеленая кепка. — Она вчера чуть всю студию не разнесла с досады.

— Ара — богиня, а тебе повезло, что ты у нее учишься, — наставительно изрекла желтая шляпка.

— Если б ты у нее училась, ты бы поняла — из нее богиня как из вон той кубышки чемпионка.

И обе танцовщицы захихикали. И их партнеры тоже! А до этого стояли — не отсвечивали. Антония покосилась на «кубышку» — и ничего плохого в девушке не заметила. Формы, конечно, завидные, и мышцы сильные, просто девушка невысокая и очень фигуристая. Выпуклые грудь и зад, крутые бедра. Это никогда не мешало танцевать, даже, как считалось, давало преимущество. Среди тоненьких танцовщиц фигуристые очень выделялись и привлекали внимание жюри. А партнер у «кубышки», кстати, завидный: рослый, широкоплечий.

— Стоит оставить тебя одну, а ты уже приглядела себе нового парня, — произнес весьма знакомый голос. — И облизываешь его глазками.

Зазевавшись на других участников, Антония пропустила появление Мэтта.

— Тончик-батончик, — проворковал он. — Моя развратная бывшая.

— Иди знаешь куда? — предложила Антония.

Если б она не устала стоять в очереди, то устроила бы партнеру по танцам скандал.

— Я тебе во сколько сказала тут быть? — спросила девушка.

— Ну, я решил, что ты все равно придешь и займешь очередь для меня, — сказал Мэтт.

— Нет уж, я для тебя не занимала, — громко сказала Антония.

— Но Тооони!

— Иди в конец очереди и занимай отдельно, — потребовала девушка.

На них поглядывали. Кто-то даже хихикал. Еще не хватало, чтобы желтая шляпка посмеялась над нею! Но остановиться Антония уже не могла. Она сорвалась!

— Партнерство означает нечто большее, чем просто топтание в паре, Мэтт! Погляди, все стоят по двое, все!

— Вон тот стоит один, — встряла желтая шляпка, указывая на молодого человека почти у самой стойки записи.

Антония мельком взглянула — да, один. В черном костюме, несмотря на жару. Строгий покрой не мог скрыть отличной фигуры и выправки. Аккуратный стриженый затылок наводил на мысль, что парень — военный, а не танцор. Тут молодой человек, видимо, осознав, что стал предметом чьего-то внимания, обернулся, и Тони увидела выражение рассеянного восторга на его лице. Быть может, оттого оно показалось девушке почти детским.

— Может, он вообще не на регистрацию, — пробормотала Антония.

И правда, парень что-то спросил у регистраторши и удалился вглубь здания.

Запал уже прошел, и дальше они достояли с Мэттом вместе. На его заигрывания Тони не отвечала, за «сладкий Тончик-батончик» пару раз даже пнула по ноге, но в целом ожидание прошло спокойно.

И только когда они уже выходили из этого здания, Антония снова увидела того, стриженого. Тот стоял у самого выхода рядом с яркой, сухощавой дамой, курившей тонкую сигаретку. Дама была очень и очень немолода, сердита и чем-то страшно взбудоражена. А стриженый парень изо всех сил сдерживал восторженное выражение лица, но глаза выдавали. Они сияли так, что казались не карими, а золотистыми.

— Так, говорите, туфли пропали вечером, — донеслись до Антонии его слова.

— Да! Прямо из моей гримерки! Я собиралась проводить вечернее занятие для любителей, — гневно пуская дым из носа, произнесла дама.

Антония и еще бы послушала, но Мэтт взял ее под локоть и прошипел:

— Сладкий Тончик не пропускает ни одних симпатичных штанишек? Пошли, мы опаздываем в студию!

И хотя Тони смотрела вовсе не на парня, а на женщину, которая, скорее всего, была той самой ведьмой Арой Деннитсон, она послушалась партнера. Она слишком вымоталась, чтобы спорить, а репетировать все же было надо. Но про себя девушка твердо решила: после фестиваля найдет себе другую пару. С этим уже никакой возможности существовать рядом не было. Сейчас уж делать нечего, ведь партнера, как известно, посреди танца не меняют. Но уж после фестиваля — точно.

— Собирать слухи — недостойно агента, — сказала Ода Гартон чуть суховато.

Она взяла над Лидом негласное шефство. Не Малышу же с Медоедом новичка доверять? И теперь, когда Флайминг делился с нею новостями, немного сердилась сама на себя. Парень должен привыкать сам!

— Но исчезновение студентки института искусств, о котором писали две недели назад, началось именно с того, что она заявила о пропаже туфель. Это известно из слов ее подруг по общежитию, — сказал Флайминг Лид.

— Ты что, цитируешь заметку по памяти? — удивилась Ода.

— У меня хорошая память, — не унимался Лид.

— Ну вот что, стажер, — вздохнула агент Гартон, — туфли пропали, тем более старые, ношеные — это не то чтобы не преступление… Но не преступление по меркам нашего отдела. Может, леди Деннитсон сама их выбросила!

Флайминг Лид вобрал в легкие побольше воздуха, прежде чем выпалить на одном дыхании:

— Вы не понимаете, вот ведь какое дело. У танцоров новые туфли не в чести. Новые туфли на тренировке или на выступлении — это плохо. Вот уже обтоптанная пара — это другое дело.