– нет, я напишу. Когда надо?

– сейчас? – он все так же не выпускал меня из объятий.

Как-то все быстро…. И безболезненно. А как же душевные муки и терзания? Битва характеров или битва с общим врагом, скрепляющая любовь на веки вечные?

Хм…

– завтра. Много писать.

– завтра ярмарка.

– тогда послезавтра.

– завтра! – рычит в макушку и я соглашаюсь. Обязательно с видом королевы не меньше.

– можно вопрос? – спрашиваю я через некоторое время, все еще находясь в кольце рук.

– можно.

– сейд.

– не имеет значения. Всего лишь ритуал. Он ничего не изменит в моем отношении к тебе в худшую сторону. Клянусь на крови рода.

Вокруг нас закрутились воздушные потоки, заковав нас в единый вихрь. Растрепав и так растрепанные волосы. Клятва принята.

Я в окончательном шоке.

Добивает меня нежный поцелуй, превратившийся в страстный пожар. Тот самый, для тушения, которого вселенной был вызван пожарник с волшебным «каррр».

 В спальню я вернулась весьма растрепанная, с припухшими губами и глупой улыбкой на лице. И полночи вместе с Алей и двумя фамильярами писали, сочиняли список требований…. Покреативней, да повеселей.

24.

– и так все просто? – лениво переставляя на прилавки бутыльки со легким бодрящим зельем задала риторический вопрос Аля.

Ночью пришлось выложить ей все как на духу. Она впечатлилась. Только пришлось брать с нее клятву и скреплять ее старым как мир риуалом кровопускания. Рискуя получить заражение крови. Я все равно этого боялась, хоть и знала, что магия бережет таких как мы и магов от подобного. Кровь отданная добровольно не принесет зла тому, кто ее примет.

Видимо она все еще не до конца могла осознать, незнаю, охватить масштаб случившегося со мной. И потому время от времени переспрашивала и задавала такие, ставшие риторическими, вопросы.

Сейчас. Спустя несколько часов после нашего пробуждения и весьма активного бегания по академии в агонии подготовки к ярмарке ведьм мы могли немного отдохнуть. Поэтому Аля задумчиво переставляла баночки с зельями, Зарина сидела на пуфе в глубине алой палатки и гладила свою кошку, а я сидела, подперев щеку ладошкой и пыталась не уснуть.

Все-таки запас прочности у меня не резиновый и катастрофический недосып и синяки под глазами не уберут никакие зелья и притирки. Хотя….

Но вместо того чтобы задуматься над составом зелья я лишь вздохнула.

– и так все просто, - ответила я провожая сонным взглядом парочку расфуфыренных девиц в сопровождении лихого на вид усатого офицера с меховым пальто нараспашку.

Оказалось, что ярмарка ведьм весьма ожидаемое событие этого сезона. И неуспел спать полог невидимости, что установили министерские маги, и открыться проход в огороженную белым заборчиком территорию сплошь утыканную алыми как кровь палатками как разряженная и напомаженная толпа ринулась в атаку. Развлечение явно пришлось всем по душе.

Зарина в который раз за этот день взглянула на нас с недоуменем и прямым укором.

– а мне сказать? – наконец возмутилась она тем самым отгоняя потенциальных клиенток, заинтересовавшихся нашим зельем от покраснений на коже.

– эх… - вздохнула я, кидая косой взгляд на Алю.

– эх…. – протянула подруга.

Зарина вся покраснела и почти сровнялась цветом щек с цветом ткани палатки. Чувсствую, придется кинуть кость… для развлечения и размышления так сказать. Совершить отвлекающий маневр. И как говорят в шпионских фильмах на их жаргоне « слить инфу». Немного, чуть-чуть, чтобы отвлечь от главной проблемы и дальнейшего раскапывания подробностей. В чем эта красотка была большим специалистом.

Не судьба ей было взорваться, перед нами как подосиновик или подберезовик возник шикарный образчик мужской крастоы в сером кителе. Соколинный взор, густые брови, правильные черты лица и как вишенка на торте тонкие усики над губой.

Мы так втроем и ахнули. Красота же….

Девочки приосанились, захлопали ресничками. Даже я взбодрилась как-то.

Мужчина щелкнул каблуками, склонил в приветствии голову и широко улыбнулся, подмигнул и посмотрел сначала на девочек, потом уже на меня.

– Дамы. – протянул он смакуя каждый звук. Этакий ловелас.

Видимо на лице у меня отразился и достаточно ярко притом скепсис, раз он несколько поубавил свой пыл и стал улыбаться более сдержанно, но не менее обольстительно. Вон там, у меня за спиной две мороженки таят. Нет, все-таки, мужчин красит форма. Пускай даже серая.

 Я бы может быть тоже таяла, не будь моим первостепенным желанием обычный, первобытный сон. Подавив вновь рвущийся на ружу зевок я улыбнулась усатому гусару.