— Как он, кстати? — интересуется она, делая чай только для себя.

— Все хорошо. Не без вашей помощи. А насчет заведующего обещаю подумать, — поднимаюсь со своего места.

— Звучит обнадеживающе.

Кому как. Но ей об этом не говорю. Мне сейчас любая дополнительная опора под ногами лишней не будет. Вес слова заведующего отделением лучшей клиники города и обычного врача — разные вещи. Статус имеет слишком большое значение.

В промежутках между пациентами стараюсь держать связь с Асей. Мы то переписываемся, то созваниваемся. Сосредоточиться на работе до конца не выходит. Я весь там, с ней.

Закончив в клинике, еду на вызов, потом забираю из детского сада Даяна, лечу еще на один вызов и Насте приходится ждать меня на улице.

— Прости, — обнимаю ее, целую в губки. — Дикий день.

— Не извиняйся передо мной за свою работу, пожалуйста, — просит она.

Чтобы разгрузить нас, обоих везу всех в детское кафе. Мы заказываем мороженое с разноцветными посыпками, молочные коктейли, смотрим мультики, которые крутятся по телевизору на стене и изо всех сил стараемся веселиться. У нас даже немного получается.

— С завтрашнего дня ты на больничном по уходу за ребенком, — сообщаю ей. Долго думал над официальным предлогом ее невыхода туда больше. Это оказалось самым простым вариантом. Воспитателя я предупредил, что Ян пока в детский сад ходить не будет. Мне кажется, они там все выдохнули, — смеюсь, поглаживая пальцами ее запястье, протянув руки через стол. — Заявление поедем подавать, — подмигиваю, подношу к губам ее прохладные ладошки, целую. — И платье тебе выбирать.

— Платье? — удивленно моргает Ася. — Зачем?

— Что за дурацкие вопросы, я не понял? Или мы этому козлу дадим испортить нам праздник? Я вот, между прочим, — понижаю тон, — еще ни разу не женился. Я хочу невесту в белом платье!

Однажды я видел ее в белом платье. Мне тогда хотелось выть и царапать стены, но она была безумно красивая. Не для меня. А теперь Аська моя. И я устрою для нее праздник. Маленький, тихий, только наш. Но он обязательно будет. И платье у нее будет самое лучшее, что можно найти в этом городе за короткий срок.

— Хорошо, — улыбается Ася. А я радуюсь, что поход в кафе все же сработал и мне удалось немного ее разгрузить.

Даян очень беспокойно спал и окончательно подскочил около шести утра. Мы с малышом проводили Ярослава на работу. Сварила сыну кашу. Сидит за столом скуксившись, ковыряется ложкой в тарелке. У меня сердце не на месте и ему опять передается мамина тревога.

— Мой хороший, — глажу его по растрепанным волосикам.

— У, — убирает голову.

— Пойдем в кроватку, — поднимаю его на руки, понимая, что больше он есть все равно не будет.

Ян обнимает за шею, прикладывается головой на плечо. Глажу его по спинке, слушаю сопение рядом с ухом.

Родной такой котеночек, теплый, пахнет вкусно. Мне хочется прижимать его к себе все время. Сейчас особенно остро, потому что страшно. Я не хочу представлять, что у меня его отнимут. Оно само в голову приходит, подсознательно. Мне не надо спать, чтобы картинки, как Даяна вырывают из моих рук, мелькают перед глазами.

Он не посмеет. Так я убеждаю себя изо дня в день. Ну не зверь же. Это маленький ребенок. Крошечка совсем. Да, он Салаев. И характер у него папин, уже сейчас с мужским стержнем. Но это не повод посягать на него. Только вот статистика и форумы, где женщины пишут подобные истории, говорят об обратном. А когда у человека есть деньги, связи, возможности и в нем кипит ревнивая злость, он на многое способен.

Ян быстро засыпает. Я сижу рядом с ним. Он зажимает в кулачке мой палец. В кармане тихо звонит телефон. Это с работы. Я совсем забыла предупредить, что не выйду.

— Анастасия Дмитриевна, — от его голоса по спине бежит холод. — я не обнаружил вас на рабочем месте, — с легкой насмешкой говорит Вадим. — Позвольте узнать, в чем причина столь глупой выходки?

— У меня заболел ребенок, — стараюсь говорить спокойно. Шепот спасает от нервных вибраций в голосе. Ян спит и мне совсем не хочется его будить. — Не успела предупредить. Простите.

— Заболел ребенок? Именно в момент смены руководства и перед увольнением? — хмыкает Вадим.

— Представляете, так бывает! — шиплю на него. — Дети, они такие. Болеют, когда им вздумается. Какой кошмар!