– Что, Ника? Я должна знать.

– Он твой брат, если что.

– Подумаешь. Хочу знать, как это происходит.

– Гугл в помощь.

Надкусываю яблоко и заваливаюсь на шезлонг.

– А где, кстати, Руслан и Кай? В доме их не было.

– Да где-то по участку бродят. Может, чинят что.

Да что можно чинить в этом роскошном доме? Не похоже, что где-то протечка водопровода. И все же Анджи валяется рядом, значит, беспокоиться не стоит. Эта губастая начинает меня напрягать. Не знала, что ревность проявляется именно так.

По прошествии двух часов я получила незабываемое ощущение, называемое солнечным ожогом. Хочется открыть морозилку и залезть туда полностью. Размер как раз позволяет, если вытащить все, что в ней лежит вместе с полочками.

Развязываю сто пятьдесят лямок от навороченного купальника и бросаю тот на кровать. Подхожу к зеркалу, офигиваю от количества белоснежных полосок на спине, а самой приходит на ум, что я ничем не отличаюсь от вяленой колбаски. Все болит до слез. Еще и мазей никаких нет. Хорошо, что сметана нашлась. Кое-как пытаюсь себя обмазать. Выходит так себе. Словно косяк пролетающих голубей разом обиделись на меня и решили обгадить.

– Ты как маленькая, – в комнату проходит Руслан. Неожиданно. Банка сметаны чудом осталась в моей руке, а могла бы выпасть. От вчерашнего романтического мужчины не осталось и следа. Злой как черт. Даже не поздоровался. – Как можно было загорать под вредным солнцем в час дня, да ещё и не обмазаться защитным кремом?

Молчу, ничего не отвечаю. А что здесь скажешь? Я уповала на то, что солнце, как всегда, меня не тронет. Ну никогда же не обгорала!

Рус садится на кровать позади меня, хватает за талию, подтаскивает к себе. Лопаток касаются горячие губы не хлеще, чем солнечные лучи. Дергаюсь на месте, на что мужские ладони сразу накрывают два моих полушария и сжимают их, потирая затвердевшие соски, и вырывая из меня то ли стон, то ли всхлип. От моментально вспыхнувшего во мне возбуждения я, напрочь забываю о спине и определённо точно что-то нечленосообразное бурчу под свой же нос.

– Я же в сметане. Что ты делаешь? И дверь открыта.

– Проверяют товар. Вдруг не по ГОСТу.

– И… как…?

Закусываю губу, когда его рука опустилась ниже пупка, а губы остановились на шее.

– Натуральная.

Усмехается подлец и прекращает терзать мои соски. Добротно вываливает половину банки сметаны себе на ладонь и начинает распределять содержимое по моей спине. И вроде уже не больно пока его руки так нежно втирают в меня сей продукт.

– Ну что, Вика-ежевика, лежать тебе сегодня пока все в бассейне плещутся. Ложись на живот и спи. Хотя могу подкинуть отчеты.

Пропускаю мимо ушей отчеты, и мило улыбаясь, заговариваю зубы.

– Почему ежевика?

– Ну хочешь, будешь Викой-аджикой, – выговаривает с грузинским акцентом, а я начинаю хохотать, ибо с его уст звучит нелепо.

– Нет, не люблю аджику. Мне что, правда придется ведь день лежать?

– Конечно, нет, можешь встать и пойти ко всем. Солнце все еще печет, выжидая, когда же ты выйдешь. Ты только на соски не забудь стикеры прилепить.

– Не смешно!

– Вот я и не смеюсь.

Неожиданно шлепнул по ягодице, да так, что я провизжала как маленькая свинка. И непонятно от испуга или действительно так больно?

– Зачем ты это сделал?

– Репетиция.

Вымазанная в сметане, я как-то умудрилась ненадолго уснуть. Хорошо, что не перевернулась. Зашедший в комнату Руслан разбудил меня галантно. Хотя сложно сказать, что он нарочито намеривался будить. Наоборот, очень аккуратно, еле касаясь салфетками моей спины, стирал остатки сметаны, а потом размазал мазь с приятным травяным ароматом. И к вечеру все прошло. Не знаю как так, но спину больше не жгло. Покраснение осталось, но лучше так, чем лежать в полном одиночестве и не двигаться, сжимая зубы от боли.

Ну а перед ужином мои опасения подтвердились. Пока Руслан, стоя у плиты что-то энергично готовил, Анджи за ним наблюдала как волк за зайцем! Ну а я за ней, как охотник. И делаю выводы, что с Каем у нее несерьезно, ибо так смотреть на моего мужчину в данном случае просто не позволительно.

Сосредоточенно и быстро он режет лук, затем огурцы, помидоры. А шатенка что-то лепечет на итальянском. Сучка, бесит меня. Я не выдерживаю и направляюсь к Руслану, хоть он строго-настрого сказал всем держаться от него подальше, пока он орудует ножом. Но об этом я благополучно забыла. Впрочем, именно в тот момент, когда подошла к нему со спины, он отложил нож и развернулся. Словно ждал, когда же я подойду. И вот я здесь, тянусь к русскому итальянцу и, пользуясь его обезоруженностью, обнимаю за шею и целую. Впиваюсь в его губы так, чтобы губастая своим языком подавилась от зависти.

Руслан одной рукой сжимает ягодицу, другой зарывается в волосах. А мне до чертиков хочется видеть выражение лица губастой бабы. И пусть в наших отношениях нет четкой ясности, думаю, что он не остановился бы ночью, если бы просто хотел меня использовать. Надеюсь, что между нами нечто большее. А его забота обо мне, разве не подтверждение?

Отстраняюсь, облизываю губы. Улыбаюсь как школьница. И мне уже все равно, что его рука задрала юбку сарафана и мою попу видит Анджи. Я слышу как она что-то сказав, удаляется с кухни. Во славу Иисусу Господу.