Во многая знаниях многая печали.

— То есть, ваше высочество, — решил я расставить все точки над «и», — Я не падший, не обратившийся ко злу и не бурлящий жаждой мести тип, а самый обыкновенный человек из другого мира, которому просто сделали обычное хорошее предложение. Сатарис, если не обращать внимания на её цель и средства, просто выгодно даже в самом наихудшем случае не сжигать мою избушку и не травить моих телят. Потому что мирно живущий я не являюсь угрозой её силам, как минимум. Иронично, да?

— Я… извините, не могу принять ваши слова, — красиво помотал головой принц, делая себе новую прическу.

— Ну, это уже не мои проблемы, — индифферентно пожал плечами я, собираясь отъехать от подавленного парня, но тут внезапно раздался вредный голос подкравшейся к Гравиоргу сзади Тами.

— Ваше высочество, — гадко ухмыляясь, заявила гномка, — А знаете, чем великая Сатарис переманила Мача Крайма на свою сторону? Она просто указала ему один раз дорогу до лифта, а затем пригласила в гости! А потом, когда мы к ней приехали, не стала делать нам ничего плохого! И всё! Здорово, правда?!

Всё, десять из десяти. Принц поймал не просто синий экран, как любил говорить один мой старый знакомый, а просто потух на месте, застыв в седле статуей самому себе. Пришлось даже просить гномку присмотреть за болезным, пока не оправится. Та, довольная как наевшийся творогу Виталик, тут же пустила лошадь рядом с блондином, аккуратно контролируя его тело за конец ножен с мечом, висящих у того на боку.

А я отправился канифолить мозг помеси манула с гориллой, в надежде понять, как дипломатическая миссия, целью которой является провести переговоры о капитуляции, стала горящим в наводнение борделем на выезде.

Министр, которому скучно было трусить с огромной спящей жабой на спине, с удовольствием взялся меня просвещать, имея целью не только донести информацию, но и объяснить, зачем оно нужно, дабы наша команда поменьше брыкалась, внося хаос и в без того крайне шаткое положение дел. Нельзя сказать, что я понял всю эту движуху быстро, но в инвентаре была пол-литра, а во мне — колоссальный опыт её успешного применения.

Итак, что такое любая империя? Это колоссальное образование, только вот на ключевых постах не граждане, которых, случись что, и расстрелять можно, а вполне себе аристократы, объединенные в семьи, со своими связями, целями и средствами. Очень даже немалыми, если рассуждать о высших должностях и титулах. Всяким там монархам и императорам даже в пик своего могущества необходимо считаться с целой грудой этого голубокровного барахла, которое еще и бурлит как скисший борщ у жадной хозяйки. Нормальные и приличные империи, типа той, которая у Сатарис, уже (или сразу при создании) отделили бюрократический и исполнительный функционал вместе со всеми жизненно-важными властными структурами от зоны влияния аристократии, которая, что удивительно, у демонов была. Для того же Картавра владеть определенной территорией было жизненно необходимо, инстинкты требовали, а вот Зауррморрхаввн, Ж’ык Траххлыдым и сама Лилит были, можно сказать, служивыми безземельными боярами у самой Князя Тьмы… не суть.

Суть в том, что Шварцтадд был огромной консолидированной массой подсистем, управляющихся и направляющихся императором лишь в целом. Капитуляция в масштабах этой системы была вполне логичным шагом к самосохранению, что соответствовало целям самого Кратура Эгноса Диццендорна, но даже самому последнему ежу в самом дальнем лесу было понятно, что как раньше не будет в любом случае. Каждая подсистема, герцогство, графство, баронство, министерство, служба, дружба и элитный бордель тут же начали предпринимать превентивные шаги, увеличивающие их шансы на сохранение текущего положения, доходов и накопленных ресурсов. Чем крупнее было образование, тем решительнее и масштабнее шаги, вплоть до того, чтобы аккуратно изъять принцессу, оказавшуюся моей фанаткой, помочь проникнуть ей в посольство, а затем… и тут возникали варианты. А еще были покушения, подметные письма, интриги и заговоры. И я, давший такое прекрасное интервью.

С моей позиции саратовского электрика всё было совсем безобидно. То есть — ну надо Сатарис разделить побежденного противника на три автономии, и чо? Никто же не пострадает? Деревни не горят, в городах гигантские жабы не душат веселых молочниц, заводы работают, электричество течёт, не врут календари — и ЧО?

А с точки зрения местных властей? Всему угрожал конец. Их положению, ресурсам, власти, истории. Какому-либо графу было абсолютно перпендикулярно, что его подданные буду по-прежнему беззаботно ходить в поле со своим конём, так как его, графа, место, его семья, его положение — под угрозой. Как прямой, так и косвенной, потому как выжить, приняв новый (неизвестный!) порядок вполне возможно, а вот приспособиться, не потеряв при этом нажитое непосильным трудом — почти невозможно. А значит, даже если ничего не ясно сейчас, то уже ясно, что всё пропало!

— И это, Герой-сама, лишь базис происходящего, — пыхтел под весом жабы манулотавр, — Самая вершина айсберга. Именно поэтому мы терпим и не отвечаем на провокации и предложения. Сатарис нужно, чтобы император лично взял ситуацию под контроль, иначе вместо Шварцтадда, разделенного на три части, Хелис получит огромную зону военных действий, охваченную гражданской войной, где разные графья и бароны будут рвать друг друга за ресурсы и транспортные линии. Тогда Владычице Сатарис придётся вводить войска и подчинять себе всё образование, а это крайне рискованный шаг — у Империи Тьмы острый дефицит грамотных управленцев. Именно поэтому она послала меня, как того, кто способен подсказать императору, каким образом можно стабилизировать… ну, всё. Потом. Либо её Темнейшество просто оставит всё как есть, оставив местных на произвол судьбы. Это нежелательно, но приемлемо.

— То есть, — кисло спросил я, — Здесь нигде нет такого места, куда можно пнуть, чтобы это всё заработало?

— Увы, нет, Крайм-сан, — печально квакнул проснувшийся Картавр, — Я скорблю вместе с вами, но призываю к сдержанности!

Обидно. Печально. А затем еще вдруг и тревожно до усрачки, потому как скачущий чуть впереди принц, выйдя из своего ступора, тревожно кричит и тычет рукой вперед, а ко мне скачут во весь опор лошади с суккубой и гномкой. Что впереди?

Люди, кони, флаги, пара бледных мальчиков со взорами горящими и трубами. Всё это столпилось в кучу и тревожно кричит о чем-то своем, глядя, как три здоровенных и слегка механизированных рыцаря пылесосят дородного и роскошно одетого мужика, истошно орущего и машущего руками.