В первый год после появления лекарства в Германии родилось восемь тысяч детишек, в Берлине – меньше тысячи. Из них всего две девочки и, судя по статистике других стран, нам ещё повезло. Повезло и с омегами, которых было около сорока процентов, так как в других странах процент омег составил тридцать. Тридцать грёбаных процентов омег на семьдесят альф и бет. Как они будут их делить? И будут ли? Судя по поведению мальчишек в классе Мая, не нужны им омеги. Не нужно приготовленное неумелыми генными инженерами будущее. Не нужны рожающие мужчины.

Восемь лет ведь прошло. Мне были понятны мнения стариков и пожилых людей – им сложно было отринуть старое представление о семье и о традиционных парах. Сложно было начать отношения с мужчиной, когда большую часть жизни прожил с женщиной. Потому по статистике в Берлине так много одиноких пенсионеров. Молодое поколение изменения принимало проще, но все равно осталось немало прожженных гомофобов, не готовых расстаться со своей анальной девственностью. Так что я – не исключение, даже можно сказать тенденция. По статистике около тринадцати процентов населения Европы полностью отказались от секса в связи с отсутствием участия в нем вагины.

Мир не меняется в одночасье, такие вещи надо долго и мучительно осознавать, обдумывая и взвешивая все детали. Только не каждому дано – умение думать. Герман и меня пытался убедить все пересмотреть – но я своей позиции держался твердо именно потому, что все тщательно продумал. Взвесил, поставив на одну чашу красивую полногрудую деву, а на вторую волосатого хмурого мужика. Как вообще между ними можно выбирать? Нет, изменения явно не по мне.

Конец ознакомительного фрагмента.