Вот тебе и чувство вины. Смерть жены – на его совести. Не хотел так, по дурости вышло, но все равно – на его. Заигрался совсем.

А что до меня, так за родного сына можно и случайную ведьму зарезать, тут я даже судить не могу.

Судить только – за договор…

На Коена аж смотреть страшно стало. Стоит, зубы сжал, руки трясутся, ноги подгибаются.

Гус ухмылялся.

– Да не ссы ты так. – И поглядывал на Коена с каким-то удивительным превосходством, пренебрежительно даже. – Еще надо разобрать, при каких условиях Темный тебя заберет. Может только после того, как твой батька на Аделине женится. Может еще можно отыграть назад. Или он уже другую ведьму нашел и в жертву принес.

Но Коен почти не слышал.

– Я… я не хочу так… а мама… да неужели…

– А как вышло-то, что ты ничего не знал?

– Он сам по себе, - фыркнула Марийка. – Это мне мать все говорила, а они с отцом не ладили. Оба… такие…

– И теперь… - У Коена даже дыхания не хватало все сразу выговорить. – Теперь он мою душу заберет? Убьет? Как мать? Порвет… на куски.

И даже почти всхлипнул, но в последний момент сдержался. Вдохнул поглубже, стараясь держаться изо всех сил. Страшно ему, я понимаю. Такой смерти никому не пожелаешь. И не понятно, стоит ли ждать или пронесет.

– Убить может, - сказал Гус. – А душу не заберет, тварью не сделает. Душу можно только самому продать, с чужой не выйдет. А вот порвать да, может. Не ссы. Если за тобой придут, я первый почувствую. Может, и отбить выйдет.

– Гус… - вот это все мне точно не нравилось. – Ты с ума сошел?

– А причем тут я? – Он ухмыльнулся снова еще шире и веселее, аж до озноба. – Или ты хочешь прогнать пацана? Ну, прогони. Без него нам безопаснее будет.

И смотрит на меня так, словно все про всех отлично знает. Словно самый умный тут… И так смотрит, что убить хочется.

– А почему ты первый почувствуешь? – осторожно спросила я.

Он руками развел, словно говоря, что это же очевидно.

– Я орденский маг. Пусть и недоучившийся, пусть и бросивший Орден. Но все равно. Я почувствую, не сомневайся.

* * *

За последний час мы останавливались раза три, и даже больше отдыхали, чем шли, Марийка совсем выдохлась и на ногу наступить не могла. Сейчас сидела на травке, сняв ботинки, поджав губы, глаза чуть ли не на мокром месте.

Коен ходил кругами и нервничал, по сторонам озирался, словно ждал, что за ним вот-вот придут и порвут в клочья, а Гус очень спокойно останавливался, садился рядом с Марийкой и всегда терпеливо ждал.

– Сколько можно сидеть? – у Коена терпения не хватало, и вот сейчас я отлично могла его понять. – Идем уже.

– А куда тебе так торопиться? – удивился Гус, пожевывая сорванную травинку.

– Надо что-то делать! Нельзя же вот так!

Коен прямо на глазах осунулся, посерел.

– И что ты хочешь делать? – спросил Гус. – Думаешь, если побежишь быстрее, то тебе тайное знание откроется?

Усмехнулся обидно.

– Может, надо вернуться? Пойти к отцу, спросить у него, за что меня так? И что мне делать?

– Вернись. Спроси. Я тебя разве держу?

– Но как я один… как один пойду? А если там по дороге на меня нападут эти твари? Если задерут?

– И что? – поинтересовался Гус. – Хочешь, чтобы я тебя защищал? Деньги у тебя есть?

– Гус! – попыталась было возмутиться я.

– Чего? – удивился он. – Зачем мне бесплатно своей шкурой рисковать?

– У меня есть… немного… - тихо сказал Коен.

– Золотом сколько? Я только золотом беру.

Коен судорожно сглотнул.

– Золотом… около тридцати где-то… - И губы облизал, ожидая.

– Мало, - сказал Гус. – Я уже другое дело взял, и бросать не буду. Так что, хочешь, иди со мной, и я, может быть, смогу отбить тебя у твари.

– То есть, если бы у меня было больше, ты бы другое дело бросил? – не поверила я.

Гус еще одну травинку сорвал, но на меня не глянул, Коена разглядывая.

– Смотря сколько бы у него было.

– А сколько надо?

Гус плечами пожал.

– Сто сорок прямо сейчас, и я брошу все, пойду с ним.

– Гус! – я возмутилась.

И даже толком не могла понять, что так возмущает. Брать деньги за защиту от тварей? Так мы все три года этим и живем, Гус – так точно, сколько он уже тварей уложил по лесам и болотам.

Или то, что готов одно дело ради другого бросить?

Или просто подначки его не к месту?

– Не дергайся, Эль, - ухмыльнулся Гус, словно мои мысли читая. – У него все равно нет столько, это пустой разговор.