Не прошло и пяти минут, как я паниковала из-за времени. Но в этот миг никакая паника не способна заставить меня его оттолкнуть. Любим друг друга. В этот раз отчаяннее, пошлее и резче. Трахая меня, Артем трогает там пальцами. Собирает соки, хлопает по моей плоти, жестко сжимает, а потом заставляет меня эти пальцы сосать.

– Хочешь, чтобы это был мой член?

– Хочу…

– Кончай тогда… И будем сосать…

Едва меня сотрясает оргазм, Чарушин выходит, разворачивает меня и опускает перед собой на колени. Сосу его член и, продлевая оргазм, тереблю свой клитор. Но все так и так заканчивается – спермой в мой рот. Принимаю ее с последними самыми сладкими спазмами-всполохами в своем теле.

Краснею, когда все заканчивается, когда покидаем ванную, когда одеваемся и когда вместе входим на кухню. Жар во мне никак не заканчивается. Приливает и приливает, как я ни убеждаю себя отпустить ситуацию.

Девочки, судя по всему, завтракают. И к некоторому облегчению с моей стороны, не заостряют внимание на нашем с Артемом позднем появлении. Даже когда он вдруг принимается слишком часто ко мне прикасаться. Раньше при сестрах не делал ничего подобного, а тут то обнимет, то ущипнет, то лицом к шее прижмется, то губами к виску… Благо у них это, в отличие от меня, не вызывает удивления.

День проходит замечательно, хоть Артем и уходит куда-то сразу после завтрака. У меня настроение такое, что едва не летаю. Готовим с девчатами борщ, отбивные, пюре, салат и творожную запеканку на десерт. В процессе много болтаем, и кажется, что быстро справляемся.

Чарушин возвращается к ужину. Он у нас тоже проходит на позитивной ноте. После мы около часа играем в баскетбол. Девочки выходят с нами. Я намного меньше, чем с одним Артемом, нервничаю. Удается сконцентрироваться на его советах и следовать инструкциям.

Заканчиваем игру, когда звонит отец ребят. Сначала с ним разговаривает один Артем, а через какие-то пару минут на громкой связи и все девочки. Дрожью пробивает, едва слышу голос Чарушина-старшего. Он так сильно похож на голос моего Чарушина. И по интонациям, и по особым каким-то паузам.

Убедившись, что с мамой Артема все хорошо, тихо ухожу. На кухне делать нечего, поэтому прячусь в своей комнате. Отзваниваю по пропущенным Лии, а чуть позже Соньке, которая, кажется, совсем обо мне забыла. Не обижаюсь, понимаю ее. Просто справляюсь, как у нее прошел день, и что она планирует на завтра. Договариваемся встретиться на большой перемене в кафетерии академии и на том прощаемся.

Достаю пижаму и собираюсь в душ, когда в спальню без стука входит Чарушин.

– Идем со мной, – говорит сухо, но выглядит взволнованно.

Как бы он не умел скрывать, по глазам всегда вижу настоящие эмоции. Прячу пижаму и спокойно иду за ним в его комнату.

– Садись, – кивает на письменный стол.

Подчиняюсь, хоть эта просьба и удивляет.

Едва опускаюсь на стул, Артем гасит свет и включает настольную лампу. А потом… Цепенею, когда он высыпает на стол амулеты, крупные бусины и тонкие кисточки.

Остатки подвески. Остатки моего подарка.

– Собери обратно, – выталкивает грубовато, почти приказывает.

Интуитивно понимаю, что Чарушин просто прячет свои чувства. Не желает показывать, что на самом деле эта вещь для него так же важна, как и для меня. Понимаю, но… Хмурюсь, зажимаюсь и, отказываясь выполнять, мотаю головой.

– Сам собирай.

Оказывается, до сих пор горит обида за то, как он все порвал.

Артем вздыхает. Отшагивает от стола. Замирает.

Не знаю, о чем думает. Я слышу только одурелый грохот своего сердца и ощущаю, как с безумной скоростью растет трескучее волнение.

Еще один тяжелый вздох. Шаг к столу. И крайне тихое и мягкое:

– Пожалуйста.

– Нет… Я… Я не могу, Артем…

– Пожалуйста, – давит настойчивее. Наклоняется, касается губами моей щеки, горячо выдыхает. – Хочу, чтобы ты сделала… Надо, чтобы ты, – добивает, выражая, наконец, насколько это для него важно.

Мой черед вздыхать и колебаться. Впрочем, на нервные шатания не распыляюсь. В какой-то момент просто подаюсь ближе к свету и беру в руки новый кожаный шнурок.

Артем тут же опускается на стул, который находится у стены, рядом с боковиной стола. Лицом к лицу оказываемся. Не случайно, конечно. Он смотрит.

И выдает новую просьбу:

– Ты еще обещала рассказать, что все эти штуки значат.

Прочищаю горло, не поднимая взгляда к его наглым, но таким родным для меня глазам. Планомерно перевожу дыхание и беру в руки первый амулет.

– Слон – уважаемое и сильное животное. Он символизирует миролюбие и уверенность, – говорю тихо, пока продеваю шнурок. – Мне всегда казалось, что ты, Артем Чарушин, именно такой. Спокойный, сильный и уверенный, – закусывая нижнюю губу, уговариваю себя вскинуть взгляд. Его лицо ничего не выражает, но… глаза блестят. Разрываю контакт почти сразу же. – А еще… Еще… Еще… – часто дышу, чтобы побороть подступающее желание разрыдаться. – Еще оберег в виде слона работает на здоровье и долголетие.