– А почему не где-нибудь в Уцуномии? – Хихикнув, спросила она.

– Какой же Новый год без снега! – Анимежизнь изрядно прокачала мои мимические мышцы, поэтому улыбаться я могу без устали.

– А дедушка знает? – Опомнилась она.

– Знает, не переживай, – Приобнял я девушку за плечи и прижал к себе.

– И ничего не сказал мне, – Вздохнула Хэруки.

– На то оно и сюрприз!

– Так, значит, мы летим туда, где много снега… – Задумчиво произнесла она, – В Аомори? – Попыталась она угадать.

– А где это? – Спросил слабо подкованный за географию родины я.

– На севере Кюсю, – Пояснила она, – Значит, я не угадала, иначе ты бы знал! – Сделала она правильный вывод, – Не подсказывай, – Попросила Хэруки, хотя я и не собирался, – Тогда Госёгавара?

– Тоже нет, – Улыбнулся я, предполагая, что названный ей город тоже на Кюсю.

– Неужели… На Хоккайдо?! – Блеснули ее глаза восторгом.

– Отличные детективные навыки, Хэруки-сенсей! – Похвалил я ее.

– Сенсей, хе-хе… – Счастливо зажмурилась она, – Давно ты меня так не называл!

– Иначе надоест, – Пожал я плечами.

– Никогда не надоест! – Покачала она головой.

Прибыв в аэропорт, быстро миновали терминал и прошли на посадку – прибыли как раз вовремя. Может, способность к идеальному планированию поездок передалась мне от отца?

В самолете пустил девушку к иллюминатору, сам уселся рядом. Пристегнулись, взлетели. Пилот пробубнил стандартные в таких случаях фразы, и мы полетели в зиму.

Последний день на Окинаве пролетел незаметно – прямо с утра все дружно (включая деда) отправились на пляж, взяв с собой перекусить, где и провели первую половину дня, наплескавшись и назагоравшись по самое "не могу". В рейтинге загара, кстати, Чико была на первом месте, я – на втором, Кейташи – на третьем, а вот девушки как-то ухитрились отделаться легкой золотистой корочкой, которая, надо признать, очнь им шла.

Вернувшись домой, пообедали, немного пообщались, и батя ошарашил новостью, что нашел на лодку покупателя. С другой стороны – логично, смысл ей гнить в сарае целый год до нашего следующего визита? Пришел местный абориген-садовник, и я, прихватив с собой ребят и Чико, не отказал себе в удовольствии немного пошпионить за ним и проводящим собеседование дедом. Зрелище вышло потешным – шестидесятилетний мужик (обутый, кстати, в самодельные "кроксы". Похоже, я заразил Йонагуни настоящим вирусом) бледнел, потел и мямлил, как оказавшаяся среди матросов благородная девица. Понять можно – помимо уже имеющихся регалий, Ринтаро-сенсей получил еще и статус местной рыбацкой легенды. Мои деточки не веселились, а относились к происходящему с пониманием – в отличие от меня, с чувством ранга у японцев все в порядке.

Садовник был признан годным и подвергся найму. Теперь, вернувшись сюда следующим летом, не придется начинать с нуля. Кроме того, его жена будет поддерживать порядок в доме – влажный воздух благотворно действует на плесень. Загниваем, блин, буржуизируемся – вот уже и слуг завели. С другой стороны – на Йонагуни работы мало, и дедушка-садовник искренне рад прибавке к пенсии. Вот так и становятся капиталистами.

Вечер провели в саду, снова жаря рыбку на гриле. Само собой, пригласив наших замечательных соседей. Девочки немного грустили из-за предстоящей разлуки – Такаока-тян останется здесь еще на пару недель. Когда солнце начало склоняться к закату, дружно отправились к самой западной точке, где Вада-сан сфтографировал всю нашу "пати" и примазавшуюся Такаоку-тян. Вернувшись домой, взрослые остались в саду накатывать – запасы ханадзакэ соседа поистине безграничны. Само собой, несколько бутылочек поедут с нами в Уцуномию и будут использованы в качестве подарков.

Мы же устроили рейд на сад, набрав каждый для себя столько фруктов, сколько смогли. Я немного пожадничал, поэтому тайком пробрался в батину комнату и сгрузил часть ему в чемодан со злобным хихиканьем – дома наварю компотов.

Спать легли пораньше, потому что вылет, по уже сложившейся традиции, в 6 утра.

Провожая остающийся позади Йонагуни взглядом из иллюминатора, немного грустил – было круто! Ивент с браконьером не смог помешать по-настоящему "анимешно" провести наш короткий отдых. До встречи, Окинава, мы обязательно встретимся снова!

* * *

Череда перелетов и пересадок осталась позади, и вот мы покинули поезд, окунувшись в жаркий городской день. На термометре +35 и накакого морского бриза нам не светит. Отстой! На вокзале попрощались – Кохэку и Кейташи горячо и от всей души благодарили отца за такую замечательную поездку. Батя с теплой улыбкой отвечал, что это пустяки, и он счастлив, что у его непутевого сыночка такие прекрасные друзья, выражая надежду на то, что они и дальше будут со мной хорошо ладить.

Дойдя до дома Аоки, попрощались еще раз – теперь батю благодарил дед. Забавно, учитывая что большую часть времени он проторчал в саду согнувшись буквой "зю", но такой уж он человек – настоящий фанат своего дела. Никогда таких не понимал, поэтому уважал и немного завидовал. Я-то смысла своей жизни не нашел ни тогда, ни сейчас, руководствуясь принципом "живи и не мешай жить другим". Тоже неплохо, я считаю.

Отпускать Хэруки ох как не хотелось – пусть и не наедине и в разных комнатах, но мы долгое время жили под одной крышей. К хорошему быстро привыкаешь, и без Хэруки будет немного "кумарить" [1.Жаргонное – наркотическая ломка].