Тогда Оутэрнум наивно спросил:

– Ты не желаешь выполнять наказ дамы Вараи? Я думал, ты подчиняешься им полностью…

Мара поставил свой поднос на поверхность стола. Словно замороженный, который потихоньку начал оттаивать и понимать, что же происходит, проявил не скрытое удивление:

– Так ты это не выдумал себе?

– Что означает «выдумать»?

– Нет… Нет-нет-нет-нет!

Мара, бросив свое место и поднос с полдником, грозными шагами направился к выходу. Он даже не обращал внимание на то, что Одди, как хвостик, поторопился вслед за ним. Всю дорогу грин причитал себе под нос «этого не может быть», и когда распахнул дверь в зал на третьем этаже, где чаевничали два главных грина, обиженно воскликнул:

– Дама Варая! Скажите, что Вы пошутили!

– Это на благо и тебе, и маленькому монаху, – беспристрастно ответила дама.

– Я против! Назначьте кого-нибудь другого! – Мара только сейчас осознал, что разговаривает с многоуважаемым грином на повышенных тонах, и плавно, почти шепотом, добавил: – Пожалуйста…

– Это твое задание, – как отрезал Ратан. – Тебе следует отнестись к нему с открытым сердцем. Но, сдерживая семена тьмы. Ты ведь понимаешь, чего мы хотим с Вараей?

Молодой грин таращился исподлобья на хранителя леса. Мара, как и Одди, чрезвычайно не был довольным предложению. Но отказаться от него тоже не мог. Положение у ребят одинаковое. Придется смиренно принять свою участь. И извинившись за дерзость, Мара ушел.

Без лишних слов Мара спускался по лестнице на второй этаж, и все еще негодовал от свалившегося на него груза. Одди же, продолжал следовать за своим «примером для подражания». Уже шагая в древе коридоров, грин один раз остановился. Он хотел, чтобы послушник отвязался, но чертыхнувшись цокнул и продолжил направление домой.

Они вдвоем, соблюдая тишину и дистанцию, остановились у двери номер тридцать восемь. Оба стояли и будто чего-то ждали. Как только Одди поднял брови и хотел спросить, почему они остановились, так Мара резко повернулся к мальчику и прошипел:

– Все будет по моим правилам.

У Одди брови тут же опустились к переносице из-за негодования и возмущения. Какие еще правила? Но грин больше ничего не сказал и в одно движение распахнул дверь.

– Вначале сними обувь, потом заходи.

Мальчик безо всяких проблем послушно разулся и переступив порог, вошел в светлую и теплую комнату. Одди первый раз побывал у Мары в гостях. Это событие дало волю улыбнуться мальчику, и он с нотками позитива поинтересовался, часто вертя головой по сторонам и разглядывая древесно-каменный интерьер в охровых оттенках:

– Что мы будем делать?

– Мы… – недовольно пробормотал Мара и прищурился. – Мы ничего не будем делать. А вот я, буду заниматься тем, чем должен, и что хочу.

– А я что буду делать?

Грин, задержав дыхание от возмущения, старался не гневаться. Он, решив следовать своей прошлой тактике и далее – все-таки игнорировать маленького монаха – одобрительно кивнул самому себе, и для чего-то потянулся к темно-фиолетовому комоду.

Одди внимательно наблюдал за Марой: и когда он рыскал по всем ящикам, и когда лазил под письменным столом рядом с комодом. Когда же грин заглянул под кровать и направился в другой угол комнаты, мальчик отважился снова полюбопытствовать:

– Что ищешь? – Мара молчал, продолжая выискивать неизвестное. Тогда Одди начал маячить у него за спиной и засыпать вопросами: – Может, тебе помочь? Эта вещь каких размеров? Маленькая или большая? А какой формы и цвета? Темная или светлая? Может она вовсе не дома? А зачем она тебе нужна? А она тебе точно нужна?

Одди, обратив внимание на то, что грин не искал вокруг и внутри темного деревянного ящика, который маленьким особняком стоял в середине комнаты, сам направился к нему, продолжая обращаться к парнишке:

– Может быть оно внутри этого ящика?..

– Слушай, вот в чем твоя проблема, а? – все-таки не выдержал Мара и спохватился закрыть своим телом вид на загадочный ящик.

– Моя? – спросил Одди, недоумевая. Настолько сильно грин не хотел помощи от него? Вполне на него похоже, но ведь, разумнее поискать вместе.

– Именно, твоя. – Огневолосый грозно уставился на Оутэрнума и скрестил руки на груди.

– А какая именно моя проблема тебя интересует? Их много, но я не уверен, что ты действительно хочешь о них слышать… – Мальчик заметил, как Мара становился еще более недовольным. Одди посчитал, что он так отреагировал только потому, что нужен конкретный ответ или грин желает, чтобы тот прекратил старания высмотреть что-то в ящике. И хотя Маре было все равно на ответ (он лишь хотел отвязаться от Одди и обезопасить свое сокровище – некий коллекционный заказ, который грин сделал задаром), послушник в свою очередь наивно, но совсем неуверенно, ответил: – Меня беспокоит то, что мы не уточнили срок, сколько нам необходимо находиться рядом. «Почаще» – слишком размытое объяснение.

Мара расслабился. Он опустил руки и присел на темно-коричневый ящик позади него. Задумавшись, грин поделился мнением:

– Знаешь, а ты прав, – по интонации Одди показалось, что грин немного подобрел. – Неплохо было бы знать, когда мы станем свободными друг от друга. Меня слишком напрягает твое присутствие.

– Я понимаю, что тебе не нравится моя компания… – начал гневаться уже Одди, но старался быть терпеливым. – Мне твоя тоже. Но чем я тебе мешаю? Ты же ничего не делаешь. Ты только что-то ищешь. И даже помочь не разрешаешь.