– Так, шестой барак, ага, для политических получается. А где этот барак? Так, вот схема лагеря и во-от… ага, шестой барак. Недалеко.

Приходилось падать и лежать, если прожектора тут проходили, но я всё же добрался до нужного барака, проник внутрь, дежурные не спали, следили за печками, тут не централизованное отопление, я маскхалат снял, а то ещё за приведение примут и хай поднимут, сам одет в красноармейские шаровары и зелёную телогрейку. Мельком глянув на дежурных, стал ходить по рядам и изучать всех, кто лежал на нарах, пока не нашёл среди отдельной группы и Левашова. Кстати, один из группы бодрствовал, вскинулся, когда я подошёл. Похоже тут бразильские страсти кипят, если даже ночью себя в безопасности не ощущают. Пнув Левашова по ноге, а никакого уважения к нему я не испытывал, и когда тот дёрнулся, и поднял голову, спросонья таращась на меня, вряд ли узнал, махнул ему рукой, мол, иди за мной. Сам же развернулся и пошёл к туалету, тут в бараке был. Проверил, никого нет, ну и дождался, зашли трое, Левашов, тот самый его друг, которого я уже освобождал, надо же, в один лагерь попали, и ещё один, крепкий такой. По выправке, тоже из военных.

– Тишка, - сграбастал меня Левашов в объятия.
– Откуда ты тут?

– Я же просил не называть меня этим кошачьем именем, - недовольно оттолкнул я того, и поручковался с остальными, здороваясь.
– Ладно, не будем тянуть время, тут и так не особо темно, так ещё до рассвета часа три. Значит вводная такая. Анастасию Андреевну и Леру я нашёл, в поселении были под Архангельском, уже вывез. В безопасности они. Теперь с вами. У меня есть несколько накидок маскхалатов, белых, тут конечно снег грязный, но сойдёт, двигаемся к зданию администрации, укрываясь от прожекторов, дальше на выход. Там ждёт транспорт. Времени мало.

– Терентий, - с серьёзным тоном обратился ко мне Левашов.
– Я без парней не уйду.

– Это твоё окончательное решение?
– уточнил я.

– Да.

– Хорошо, я понял тебя, - после чего быстро обнял Левашова, и добавил отстраняясь.
– Прощай.

Только я двинул к выходу, как меня поймали за руку и развернули.

– Ты куда это?
– удивлённо спросил бывший генерал.

– А что? Сыновий долг выполнен, руку помощи протянул. Ты отказался от неё, остаёшься здесь со своими друзьями. Двадцать лет дали? Ну если повезёт и срок отсидишь весь, мы будем тебя ждать. Тетя Настя верная, дождётся, другого мужчину ей не надо. Я её пока или за границей оставлю или где-то тут, в Союзе, под новыми документами, как сама решит. Я полгода назад во Франции был, в Париже, вполне неплохо там. В общем, сама как решит. Ладно, я тороплюсь, мне ещё территорию покинул надо, а вам всем удачи.

– А ну стоять!
– рявкнул генерал.
– Ты нас что, бросаешь?

– Какое ко мне отношение имеет «нас»? Я за тобой пришёл, ты уходить не хочешь, ко мне какие вопросы? Я знаю что такое родная кровь, поэтому и пришёл, иначе бы меня тут не было. Я не уважаю тебя, нельзя уважать идиотов. К Сталину он побежал, он поможет. Такому поверить может только полный идиот. Ты сначала семью вывези, устрой в безопасности…

Хлёсткая пощёчина заставила меня замолчать, тряхнув головой, я добавил:

– Значит так, ты хочешь всех своих вывезти?

– Да.

– Ладно. Я помогу. У меня танк угнанный снаружи, я разношу ворота, бью часовых на вышках, уничтожаю охрану. Твои забираются на броню, постучите по башне, и гоним прочь. Дальше разбегаемся. Мы с тобой за тётей Настей, дальше заграница или тут устроитесь, сами смотрите, но больше ты мне не отец, я отрекаюсь от тебя. Я сказал – ты слышал. Как услышите пушечные выстрелы и рёв дизеля, можете бежать к выходу. Это всё.

Откинув бывшего генерала плечом с дороги, я покинул туалет, к нам уже пару раз ломились, но тот неизвестный дверь придерживал и прогонял узников. Потом покинул и сам барак, быстро двигаясь под маскировкой к воротам. А вообще разговором я был доволен, Левашов правильный мужик, всё хорошо сделал, но я не мог не воспользоваться ситуаций, чтобы официально отречься от него. Ну не нравился он мне и всё тут. Так что пинком под зад, как до безопасных мест доберёмся, и разбегаемся. У каждого своя жизнь, вот и не будем мешать друг другу. Добравшись до ворот, также отрывая замки, я выбрался наружу, и уже тут отбежав, достал танк. Нужно чтобы свидетели точно показали, что штурм начался снаружи, и следы остались на снегу, вот и подготавливал. Сам я устроился на месте командира, телекинезом собираясь заменить остальной экипаж, так что в ствол подали осколочно-фугасный снаряд, кажется «ОФ-350В», и запустив движок, я сразу рванул с места. Двигатель прогрет, баки полные, как и боеукладка, повоюем. Первым выстрелом с ходу разнёс ближайшую вышку, уже звучала надрываясь сирена тревоги, вторая вышка, за ней третья, когда я со всего разгона разнёс ворота и ворвался на территорию лагеря. Пушка била не переставая, пулемёты я редко использовал, только когда на меня выскочила толпа вооруженных солдат, примерно два взвода, так по ним башенный пулемёт бить начал, потом и курсовой, на поражение, когда корпус развернул, да и снаряда три им подкинул. Тут мне застучали в башню, кружкой похоже, и я рванул к выходу. Левашов тоже на броне был, я глянул. Туда целая толпа узников бежала, ну и мы тоже к воротам. Кажется, даже подавили кого-то, кто не успел убраться с дороги. Вот впереди и улочки Воркуты, мы пронеслись по ним, вскоре я свернул, проехал по мосту и стал уходить в поле, тут дорога проложена, видимо бульдозером прошлись, так до леса и дальше углубились в него. Народу на танке изрядно, десятка два, держались друг за друга, за скобы на бронемашине, но вроде ни одного не потеряли. Тут я и остановил машину, углубившись в лес на полкилометра. Кстати, скобы на борта и на башне я сам наварил, у машины, когда я её поднял со дна реки, их не было.

Многие сразу посыплись с машины, итак из последних сил держались. Открывать башенный люк я не стал, ещё отберут машину, так что выскочил через люк мехвода, сразу заперев его изнутри. И правильно сделал, хотели отобрать. Сунулись, а люк закрыт. Шестеро ещё сидели на корме, Левашов среди них, он и спросил в тишине, дизель уже не оглушал округу громким рёвом:

– Что дальше? Каков план?

– У меня тут самолёт спрятан, место для пилота и четырёх пассажиров. Я на тебя одного рассчитывал, а не на твою банду. Предлагаю такой вариант. Ты летишь и четыре доходяги, пять уже не втиснешь. Тем что покрепче выдаю по мешку припасов на неделю, лыжи, оружие. Палатку могу, на десять человек, дальше те свои ходом идут на юг, охотой можно добывать припасы.

– Нормальный вариант. Это всё?

– Да. Времени мало, в течении часа нужно вылететь.

Подставил меня Левашов со своими дружками, приходится крутиться, но делаю. Меня вынуждают с поля взлетать, там трава, осока прошлогодние, снег сдут. Да и погода стоит, градусов десять. Минус, естественно. Думаю, «Сессна 170», что на шасси, взлетит с поля, я там на вертолёте это поле пересекал, глянул, прикинул на всякий случай. Видите, пригодилось. Мне вообще кажется это поле местные сами как площадку используют и выровняли её. Или тут временный аэродром был, пока станционный не сделали, он дальше был, я видел. Так что сказал так:

– Сейчас отъеду, нужно машину вернуть…

– Не отдадим, - нахмурился один из беглых.
– Она нам самим пригодится.

С невозмутимым видимо достав пистолет, я выстрелил тому в ногу, и поинтересовался:

– Кто ещё у меня что отобрать думает?

– Ты что творишь?!
– воскликнул Левашов, да её несколько беглых.

– Показываю у кого самая большая дубинка тут. Не стоит меня злить, я помогаю не по своей воле. Сейчас все покидают танк. Далее я отъеду, считает до ста и идёте следом, там будет подготовлено всё для выживания в тайге.