Время ещё было, съездили на Першинское месторождение мраморизованных известняков.

Кроме профессионального удовольствия от осмотра панорамы карьера набрали багажник мрамора различных цветов и оттенков, плитки и желваки серпентинита, который кое-где встречается среди чёрных мраморов большими зелёными пятнами.

Почти все камни из покрывающих пород несут в себе серпентинитовую сердцевину, при распиле создающую красивый зелёный рисунок.

Ручей пересох, русло заросло травой по пояс. Идя от моста вверх, в узкой части лога наткнулся на две ямы, судя по состоянию – прошлогодние. Поковырявшись немного в одной, вытащил из нижнего слоя россыпи небольшой… дымарь! Случайность? Или его здесь так много, что это всё-таки закономерность?

Ямы были классифицированы нами как ловушки, дно которых периодически, после схода паводковых вод, чистилось.

Из ловушки взяли грунт: из верхнего и нижнего слоя россыпи. Такие тяжёлые минералы как корунд должны в этих ямах накапливаться, это ясно. Но вот насколько эта идея успешна?..

В мешках дотащили до машины и отвезли мыть на речку Шиловку, сразу за деревней. Через три часа промывки на ситах подвели итоги: с одиннадцати больших (12-ти литровых) вёдер взяли всего два мелких дымаря, множество халцедонов, несколько яшм, альбитов и два синих корунда с самого дна россыпи. Видимо для того, чтобы найти хоть что-нибудь дельное, необходимо брать объёмы грунта в десятки раз больше, а тот дымарик, который я нашёл в первый раз – всё-таки случайность.

Следующие несколько часов никаких находок не принесли, пора было собираться домой.

На обратном пути остановились в деревне Кучки – заинтересовала яма возле самой дороги. Яма приличная (копана экскаватором) и с многочисленными следами пегматита. На закопушку горщиков не похоже – может, брали камень для отсыпки дороги?

Ничего стоящего сверху не валялось, но, покопавшись, я нашёл прозрачный альбит (лунный камень). На том и закончили.

Уф… наконец-то вырвались на Адуй. Четыре дня полного экстаза.

Для меня Адуй – это неизлечимая болезнь, одно из тех заповедных мест, где чувствуешь корни предков, где камни играли людьми, и каждая копь хранит свою вековую историю. Историю, навсегда записанную в летопись горного Урала – великим триумфом, или обманутыми ожиданиями.

Но, обо всём по порядку…

Первый день прошёл в эйфории – так бывает каждый раз, когда я попадаю сюда. Легко прошли две трети пути, отделяющего кордон Семёниха от ближайшего населённого пункта – деревни Крутиха. Потом нас подобрали лесорубы и довезли в кузове ЗИЛа до копей «Адуя Дальнего», откуда до кордона уже рукой подать – километра полтора.

Егерь Анатолий встретил приветливо, благо мы с ним знакомы уже несколько лет (на Адуй я обязательно приезжаю каждый год), накормил супом из зайца, которых приносит его рыжий пёс, напоил чаем. Уверен, такого вкусного чая вы нигде больше не попробуете – тёмный, почти чёрный напиток из мяты, брусники и берёзовой чаги. Неповторимые ощущения!

После обеда пошли смотреть наши прошлогодние ямы. Особенно поразила отца «Обманщица» – копь четырёхметровой глубины, над которой мы с товарищами трудились полторы недели.

Название копи говорит само за себя – мощная блоковая зона (кристаллы полевого шпата достигали по граням двадцати сантиметров), большое кварцевое ядро, в котором попадались столбики аквамарина, неожиданно вылетавшие из-под кирки голубыми искрами, а в итоге – несколько кристаллов мориона и ведро альбитовых друз. Занорыш оказался залит кварцем по самое дно.

Товарищи мои после такого удара на Адуй ходить отказались – мол, нет перспективы. Ну что ж, каждому своё.

Наступал вечер, в лесу темнеет рано, поэтому решили дальше не ходить – спустились в яму и отец, разбиравший одну из стенок, вскрыл небольшой кармашек с морионами и альбитом. Начало было положено.

День второй желаемых результатов не принёс. Начали бить яму, но жила сразу пошла на выклинивание и полдня прошло впустую. Потом Анатолий пригласил нас пройтись по лесозащитной полосе, которую сделали совсем недавно. Прошагали до неё километра три и по ней ещё столько же. Нашли жилу, перспективную на аметист и даже начали её бить, но затем, по разным причинам, работы пришлось прекратить.

Под конец дня Анатолий, видимо сжалившись над нами, попросил своего младшего сына показать нам ямку, которую они когда-то не успели закончить. Солнце уже висело на западе, мы немного поковырялись и вернулись на кордон.

Третий день оказался насыщенным до предела. К вечеру углубились по кварцевому ядрышку метров до двух, вот-вот ожидая занор. А вечером… в яму пошла вода. Это было самое противное, что вообще могло произойти. Пришлось в спешном порядке бежать на кордон за вёдрами. Счёт пошёл на минуты. Если не успеем вскрыть полость к закату – можно больше на эту яму не возвращаться, зальёт по самый верх. Так и работали – пять сантиметров вниз, десять минут черпаем. Но занорыш всё-таки взяли. Вернее то, что от него осталось. Как и в случае с «Обманщицей» всю миаролу залило вторичным кварцем, а обломки кристаллов впечатало в кипелку – слюдитовую зону под занором. В общем, всё, что нам досталось – несколько побитых дымарей и кристаллов горного хрусталя, образовавшегося во вторичном процессе. И ещё несколько мелких, чёрных кристалликов камня, которые я определить не смог.