Он остановил ее порыв.

– Ты меня любишь, скажи?

– Марта! Давай помолчим.

– Скажи? Тебе было плохо со мной?

– Мы никогда одни не были. С нами всегда Христос. Наши беседы…

– Свидания ты называешь беседами?

– Марта!

– Ты не хочешь говорить о наших свиданиях?

– У нас не было свиданий, Марта. Что за бред? Ты выдаешь свои фантазии за действительность. Я тебя понимаю, с мужем тяжело. Ты начинаешь придумывать наши отношения. У тебя разыгралась фантазия. Я буду убеждать его…

– Он убьет тебя.

Он оглянулся на нее. Она села и поджала колени, снова и снова натягивая помятое платье, видно было, как дрожало ее тело. Ей уже давно хотелось спрятаться от свирепого мужа, от дурной молвы, от ненавистников, несущих злобу, а теперь она столкнулась с непониманием человека, с которым впервые в жизни получила капельку счастья. Почему он отказывается от нее? Куда спрятаться от своей дурной судьбы? «Почему он отказывается?» – спрашивала она себя, не в силах найти объяснение этому. И еще ее тревожила мысль. Кто же скрылся за деревьями, когда священник лежал уже избитый, без памяти, за деревом? Она не могла его спросить – он выбрался из их укрытия и смотрел на звезды, под которыми происходила ночная жизнь: слышались крики сов, сопение ежей, да возня барсуков. Он молился. Но слышалось ему, как зловещий хохот раздирал жалкие остатки ночи, раздирал, удаляясь в лесные коридоры. И Марта не спрашивала больше ни о чем – она слушала крики сов.

Утром в доме священника веяло хвойным ароматом. Они прошли на кухню, где весело, с шипением, потрескивали еловые дрова. В комнатах было прибрано и тепло. Даже новое стекло успели вставить в коридоре. Это сделал муж здешней домработницы Клары.

На противне жарились кофейные зерна, которые деревянной лопаткой перемешивала статная Клара. Рядом с ней трещала кофейная мельница на коленях девочки, похожей на Клару, возможно ее дочери.

Казалось, будто с погромом и преследованиями просто приснился сон.

Конец ознакомительного фрагмента.