– О-о, здравствуйте!
– сказал он Самгину, размахнув руками, точно желая обнять.

Самгин, отступя на шаг, поймал его руку, пожал ее, слушая оживленный, вполголоса, говорок Стратонова'

– А меня, батенька, привезли на грузовике, да-да! Арестовали, чорт возьми! Я говорю: "Послушайте, это... это нарушение закона, я, депутат, неприкосновенен". Какой-то студентик, мозгляк, засмеялся: "А вот мы, говорит, прикасаемся!" Не без юмора сказал, а? С ним - матрос, эдакая, знаете, морда: "Неприкосновенный?
– кричит.
– А наши депутаты, которых в каторгу закатали, - прикосновенны?" Ну, что ему ответишь? Он же - мужик, он ничего не понимает...

– Подошел солидный, тепло одетый, гладко причесанный и чрезвычайно, до блеска вымытый, даже полинявший человек с бесцветным и как будто стертым лицом, раздувая ноздри маленького носа, лениво двигая сизыми губами, он спросил мягким голосом:

– Что на улицах? Войска - идут?

– Нет, никаких войск!
– крикнул маленький, позванивая чайной ложкой в пустом стакане.
– Предали войска. Как вы не понимаете!

– Не верю!
– сказал Стратонов, улыбаясь.
– Не могу верить.

– Заставят...
– [сказал] солидный, пожав толстыми плечами.

– Солдаты революции не делают.

– Нет армии! Я был на фронте... Армии нет!

– Вы - верите?
– спросил Стратонов. Самгин оглянулся и сказал:

– Хлеба нет. Дайте хлеб - будет армия. Он тотчас же догадался, что ему не следовало говорить так, и неопределенно добавил:

– И все вообще... найдет свой естественный путь.

– Пулеметов надо, пулеметов, а не хлеба!
– негромко, но четко сказал изящно одетый человек. Вошел еще кто-то и - утешил:

– Пулеметы - действуют! В Адмиралтействе какой-то генерал организовал сопротивление. Полиция и жандармы стреляют с крыш.

Откуда-то из угла бесшумно явился старичок, которого Самгин изредка встречал у Елены, но почему-то нетвердо помнил его фамилию: Лосев, Бросов, Барсов? Постучав набалдашником палки по столу, старичок обратил внимание на себя и поучительно сказал:

– Господа! Разрешите напомнить, что сегодня выражения наших личных симпатий и взглядов требуют особенно осторожной формы...
– Он замолчал, постукал в пол резиновым наконечником палки и печально качнул седой головой.
– Если мы не желаем, чтоб наше личное отразилось на оценке врагами программы партии нашей, на злостном искажении ее благородной, русской национальной цели. Я, разумеется, не советую "с волками жить - по-волчьи выть", как советует старинная и политически мудрая пословица. Но вы знаете, что изменить тон еще не значит изменить смысл и что отступление на словах не всегда вредит успехам дела.

Самгин, не желая дальнейшего общения со Стратоновым, быстро из буфета, недовольный собою, намереваясь идти домой и там обдумать все, что видел, слышал.

По коридору шел Дронов в расстегнутом пальто, сунув шапку в карман, размахивая руками.

– Подожди, куда ты?
– остановил он Самгина и тотчас начал: - Власть взял на себя Временный комитет Думы, и образовался - как в пятом году Совет рабочих депутатов. Это - что же будет: двоевластие?
– спросил он, пытаясь остановить на лице Самгина дрожащие глаза.

Самгин внушительно ответил:

– С какой стати? У Совета рабочих - свои профессиональные интересы...