— Мама, мама, — шептала я и целовала ее бледную руку, прикладывала к щеке и боялась, что очередной вздох будет последним.

И, кажется, только громкий стук двери немного привел меня в себя и негодующий вскрик Ири вместе со злым ответом Александра.

— Все вон.

Я даже повернулась к Алексу, ничего не понимая, как и помощник главного дворцового лекаря, которого я не заметила, камеристка матери и служанка. Но тот взгляд, которым Александр посмотрел на моих людей, впечатлил и меня.

Молодого целителя как ветром сдуло. Камеристка отчаянно храбрилась, но после тяжелого взгляда Александра тоже покинула покои.

— Ты задержись, — бросил он служанке. — Ири, что тебе нужно?

— Трава зверека, россандии и эрхолип, — Ири называла что-то, но я не понимала, что это.

— Вот же дархи! — всплеснула она руками, осознала, что эти названия ни о чем не говорят нам.

— Книгу по ботанике быстро сюда с иллюстрациями, — приказал Александр, и служанка как ошпаренная унеслась выполнять его приказы. Не поняла?

Дверь хлопнула, Александр что-то послал в нее, блокируя. Ири сразу же бросилась к огромному окну в покоях моей матушки и открыла его настежь. Ворвался ветер и вынес запах благовоний.

— Ири, что ты делаешь? Моя мама задохнется без этой смеси трав, — закричала я и рванула к окну, зло смахивая слезы, но меня перехватил Александр поперек живота и прижал к себе.

Я начала сопротивляться и сразу же пожалела, что привела этих предателей в свой дворец, и теперь моя мама умрет. Я начала отчаянно вырываться из крепких рук иномирца, пока Ири заливала жаровни водой из кувшина, а потом и вовсе схватила сухие букеты трав в руки и отправила их в урну.

— Нет. Нет.

— Успокойся, — прорычал Александр и встряхнул меня так, что я прикусила собственный язык.

Слезы снова полились из глаз, и только я хотела закричать, как мама закашлялась и сделала судорожный вдох кислорода. Я обмякла в руках Алекса и уставилась на постель, где лежала хрупкая, похудевшая фигурка некогда красивой и цветущей женщины.

— Ну вот, сразу полегчало! — радостно хлопнула в ладоши Ири, а я перестала что-либо понимать.

— Не было времени тебе объяснять… — но тут мужчину прервал стук в дверь.

— Ири, закрой окно.

— Но, Алекс, — сразу же недовольно вскрикнула его сестра.

— Это ненадолго! — и он отвернулся, направившись к двери.

Удивительно, что он даже не сомневался, что сестра сделает, как он сказал, несмотря на то, что не согласна.

— Я принесла книгу, — тонкий голос служанки дрожал, она попыталась проникнуть в комнату, но ей не дали и шанса, тут же закрыв дверь и бросив ей:

— Жди, сейчас дадим тебе список трав, которые ты немедленно принесешь.

— Н-да, тер… — замялась она.

— Тер Александр. Этого достаточно, — и не дождавшись ответа, закрыл дверь.

— Ири, ищи свои травы и их названия в этом мире.

— Хорошие иллюстрации, сейчас, сейчас, — Ири уже устроилась в кресле, в котором я обычно сидела около кровати матери, и, деловито высунув кончик языка, начала пролистывать толстую книгу. Александр же вновь открыл окно и после этого, прислонившись спиной к подоконнику и скрестив руки на груди, спросил:

— И кто же настолько бесстрашен, что решил убить королеву, да еще и таким ужасным способом?

— Как убить? Она ведь больна, и эти травы помогали ей справляться с болезнью, — я стояла растерянная посреди комнаты.

— Ларисса, когда я зашла в комнату, сразу уловила запах белладонны, пусть и с примесью эвкалиптового дерева, который действительно мог помочь дышать твоей матери, но вместе с тем и облегчал проникновение ядовитых паров в легкие, — Ири ненадолго оторвалась от книги и серьезно посмотрела в мои глаза. А я вдруг задумалась, а так ли ей мало лет. Теперь она напоминала мою ровесницу. — В нашем мире белладонна — это яд, твою маму травили медленно, но верно. И я ни за что не поверю, что твои лекари этого не знали, — пренебрежение, с каким она это произнесла, заставило задуматься над ее словами.

— Так, вот, нашла, Лари, мне нужны вот эти травы и срочно. Нужно нейтрализовать яд.

— Конечно, — я, шокированная словами девушки, на негнущихся ногах подошла и взяла листок, на который она споро выписала травы. Потом прошла и молча отдала его служанке, тоже закрыв дверь.

Поняла, что дальнейший разговор легким не будет, сразу же присела в ногах матери. Я молчала, переваривая слова иномирцы. Стоял вопрос: верить или не верить им? Ведь ценой моей доверчивости будет жизнь моей матери, но почему-то я верила. Ведь им, наверное, единственным совершенно не нужна я и королевство в придачу. Мои мысли прервали слова Ири: