– Назар, но у нас под угрозой срыва корпоратив Газпрома! Мы можем потерять около миллиона! – продолжает парить мне мозг. Что за женщина?

– Ты правильно сказала, Эля, у вас. Сорвёте его, уволю нах…, - посмотрев на Морковку, с интересом рассматривающую салон машины, заминаюсь, - к черту. Я буду завтра. Все. Пока.

Сбросив вызов, кидаю телефон на переднее сидение. Завожу мотор. Морковка вдруг громко вздыхает.

– Что такое? – спрашиваю, обернувшись.

– У меня два вопроса, – произносит девочка тоном деловой дамы, прижимая своего потрепанного зайца к груди.

– Давай, - киваю, в то время как внутри все замирает.

– Как тебя зовут? Ты так и не сказал.

– Чего это я страшный? – спрашиваю мелкую, усаживаясь за руль. Единственное желание сейчас – поскорее смыться из этого логова. Резко даю по газам, выезжая на проезжую часть.

– Бабушка тебя слушается, - Морковка произносит это так тихо, что я едва понимаю, о чем она говорит.

– В каком смысле?

– Ну, она всегда на всех кричит. Все боятся ее. А тебя она слушала молча. И поддакивала. Мне вообще казалось, что бабушка вот-вот и без чувств упадет, - вздыхает Соня.

– Ну, правильно. В вашем доме мужчины не было, некому защищать было. А теперь она поняла, если будет нападать на тебя или твою маму, то ее накажет страшный дракон! – последние слова произношу с устрашающей интонацией, для пущего эффекта.

– Не-а, ты не дракон, ты рыцарь. Вот бы мне такого папу, - вздыхает малая.

От ее слов внутри будто оживает что-то. Словно сгусток энергии распирает грудь, делая и больно, и хорошо одновременно. Сначала Бобер, теперь эта маленькая бестия сделала свое дело. Обе заставляют меня хотеть то, чего никогда не желал. Они вселяют надежду на то, что и я достоин семьи и счастья.

Мотор в груди будто тисками сжимает. Разрываюсь от того, что хочется попробовать. Дать себе разрешение, позволить быть слабым. Но с другой стороны, мне настолько все странно, настолько дискомфортно, что хочется вырвать все, к чертям, и закрыться. Схорониться от всего.

Я не знаю, простит ли меня Лейла. После всего того, что было. Я готов преподнести ей себя на открытых ладонях, но чует нутро, что она просто растопчет все это. И будет права.

От этих мыслей не по себе становится. Встряхнув головой, пытаюсь гнать каждую из них прочь.

Морковка тоже притихла. Прижимая к груди зайца, пялится в окно.

В квартиру мы попадаем только к десяти вечера. Только когда открываю пустой холодильник, вспоминаю, что в магазин мы так и не заехали.

– Слышь, мелкая, селедку будешь? – подняв в руки банку с остатками рыбы, понимаю, что лучше не рисковать и лечь спать голодными. Выглядит еда не ахти, да и не помню, каким образом и когда она попала ко мне в холодильник.

Выбросив продукт в мусорку, разворачиваюсь. Морковка стоит у панорамного окна. С широко раскрытыми от восхищения глазами смотрит на вид ночного города с пятнадцатого этажа.

– Нравится? – приблизившись, спрашиваю ее. Устраиваюсь рядом на пол.

– Как тут высоко, - восхищенно произносит девочка.

– Не боишься?

– Я ничего не боюсь, - спешит обрубить меня малявка. Надув губы, смотрит так строго, что смешно становится.
– А вот Степа у меня трусишка, - говорит она уже более спокойным голосом, прижимая к груди потрепанную животину.

– Я бы на месте Степы тоже много чего боялся, - усмехнувшись, тянусь к нему, приподнимая пришитую лапу. – Эко бедолагу жизнь потрепала.

– Это все мальчишки в садике, - произносит Соня с обидой в голосе. Отстранившись, вырывает лапу из моих рук.
– Они его у меня отобрали и порвали. А я потом собирала все с воспитательницей, - шепчет, поглаживая уродца.

– Ты бы видел их. Они старше меня и сильнее.

– Не дрейфь, - приподнявшись, слегка сжимаю плечо девчонки.
– Научим тебя драться. Будешь двоечки прописывать на раз-два, - демонстрирую ей комбинацию. У Морковки расширяются глаза так сильно, что снова смешно.

– Пойдем, мелочь. Спать тебя укладывать.

– Мне искупаться нужно, - заявляет Соня.
– Я люблю с клубничной пеной мыться, - кокетливо хлопает глазками и пожимает плечами.

– Сорри, мелкая. Но кроме мятного геля для душа у меня ничего нет. Завтра поедем, прибарахлим тебя, купим всякой дребедени для девчонок. А пока только так, - направляюсь в ванную комнату.

Морковка устраивается на небольшом стульчике у раковины, пока я рыщу по шкафчикам в поисках моющего средства. Куда его экономка дела?