— Обо мне не спрашивай! — засмеявшись, пропел он. — Старик! Ты даже не представляешь, какой тебя ждет сюрприз!

То самое, что его голосом говорил мне во сне Стив Уандер. Я понимал все больше и больше.

Но одна проблема осталась. Я старался не смотреть в сторону женщины, находившейся рядом. Как мне себя с ней вести? Было что-то у нас или нет?

Я попытался взять себя в руки и сосредоточиться. Давай рассуждать логично, Лапшин, говорил я сам себе. Во-первых…

Мои логические построения закончились, не успев начаться. Женщина застонала, перевернулась и вдруг зажгла лампу, которая стояла на тумбочке около ее кровати.

Справа от моей кровати стояло то же самое, но я уже не обращал внимания на такие мелочи. Сказать, что я остолбенел, значит сказать ничтожную долю правды. Я окаменел. Я превратился в лежащий соляной столб.

В кровати напротив лежала единственная женщина в мире, с которой у меня ничего в ту ночь и быть не могло — Юлия Рябинина собственной персоной.

Долгое время мы в упор рассматривали друг друга. Первым нарушил молчание я.

— На твоем месте должен быть Сюткин, — заявил я ей.

Эх, Костя, Костя, санта симплицитас… Вот что значат твои «сюрпризы»…

— Здравствуй, Лапшин, — сказала она довольно наглым голосом.

— Если ты пробралась сюда, чтобы продолжить свою песню о преимуществе семейной жизни над холостяцким существованием, то хочу тебя предупредить, что если ты…

Моя ирония, мой сарказм куда-то очень быстро улетучились сразу после того, как она скучающим голосом перебила меня:

— Да пошел ты! Козел…

Скажу честно, я опешил. Это был как бы не ее стиль. На какое-то время я даже засомневался, Рябинина ли она. Но очень быстро убедился в том, что зрение меня не обманывает.

— Аккредитацию на эту лодку дал мне Костя, — сообщила Юлия. — Но вовсе не для того, чтобы я продолжала с тобой шуры-муры. У меня свои цели.

— А что, Костя уполномочен раздавать аккредитации на эту лодку? — спросил я ее.

— Нет, к сожалению, — ответила она. — Он просто отдал мне свою.

— Когда?!

— За час до отплытия.

— А как ты оказалась в Мурманске? Вы что, договорились с ним?

— Лапшин! — сказала она. — Я не хочу отвечать на твои вопросы. Более того: я вообще не хочу с тобой разговаривать.

И, замолчав, она отвернулась к стене. Мне это было слишком знакомо, чтоб я попытался продолжить говорить с ней на эту тему.

Я включил свою лампу и посмотрел на часы. Они показывали шесть часов. Только я никак не мог понять: шесть вечера или шесть утра? Ничего похожего на иллюминатор в каюте, а это была именно каюта, я в этом не сомневался, не было. Каморка какая-то, правда, комфортабельная каморка.

Итак, говорить она не хочет, да это, собственно, и к лучшему. Если уж каким-то образом получилось так, что она здесь, то пусть лучше молчит, чем разглагольствует. Как будто я сам ничего не понимаю.

Костя напился до такого состояния, что безропотно отдал ей свою аккредитацию. Но когда он успел?! Впрочем, последние часы перед отплытием я помню так смутно, что не удивлюсь, если окажется, что Рябинина пила вместе с нами.

Но, как говорят классики, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Я решил не ломать голову над этим вопросом. Много чести, в конце концов. Если одной нужно тайком пробраться на корабль, а другому не жалко своей аккредитации, то ради Бога. Мне все равно. Как сосед Костя устраивал бы меня больше, конечно, но раз он не хочет быть моим соседом, то флаг ему в руки. Мне только не нравилось, что он решил устраивать мою личную жизнь, не спрося у меня совета. А так — пусть забавляются. А я в этом не участвую. У меня и так много проблем. Например, что можно сделать, чтобы голова не болела. Нет никаких сил терпеть эту боль.

Хорошо начинается круиз.

Весело. И почему-то мне казалось, что это еще цветочки.

Ягодки не заставили себя ждать очень долго. Через два часа, которые я провел, уставившись в потолок, в каюте вдруг негромко заиграла музыка. Очень ненавязчиво, робко, будто не призывая, а предлагая проснуться.

— Доброе утро! — мягко заговорил репродуктор. — Экипаж корабля «Заря» и работники фирмы «Сафари» приветствуют всех, кто проснулся, и приглашают пассажиров на завтрак в кают-компанию. Завтрак начнется через час. Ровно в девять. Добро пожаловать, господа.