Взволнованная из-за его постоянных попыток завязать разговор и его чувственности, я на мгновение забываю о себе.

— Почему ты говоришь со мной? — Использую цветок в своей руке, чтобы направить его на Кейда, а затем на себя с такой силой, что некоторые из белых лепестков летят на землю. — Мне нужно, чтобы ты объяснил мне это.

Кейд не выглядит обиженным на грубый вопрос, к моему удивлению. Он качает головой и выдыхает.

— Я не должен, но ничего не могу с собой поделать.

— Можешь.

— Нет, не могу, — говорит он. — Я пытался держаться подальше с тех пор, как впервые увидел тебя, и каждый день после этого, но за последние недели мое сопротивление ослабло. Так что нет, я не могу и не хочу больше пытаться.

— Но у тебя есть невеста, — возражаю я, разглядывая серьгу в его ухе.

— Пока что. — Кейд задумывается на мгновение. — Но это не значит, что я не могу вовлекать других женщин в невинные разговоры, — сложив руки, он заставляет бицепсы напрячься. — Я еще не сказал тебе ничего неподобающего.

Открыв рот, я тут же его закрываю. А ведь он прав.

Вдруг Кейд наклоняется ко мне и произносит:

— Но я хочу.

Его дыхание обдувает мои щеки, на время охлаждая жар моего румянца.

На этот раз мне удаётся вымолвить:

— Что?

— Да, Элеонора, — хрипло шепчет он. — С того момента, как увидел тебя, я сомневаюсь во всем в своей жизни, пытаюсь найти ответы, которые ускользают от меня, но ты — это все, о чем я могу думать. И когда нахожусь рядом с тобой, мне требуется вся моя сила воли, чтобы не прикоснуться к тебе, не попробовать тебя на вкус. Единственное, что меня останавливает, — это твоя реакция на мое присутствие. Думаю, ты боишься меня, но почему?

Его слова проникают в мое тело, заставляя вспыхнуть. Внезапно я замечаю голод во взгляде Кейда, которого раньше не было. Или, может, был всегда, но я не понимала, что это такое.

Уверена, что сейчас вижу именно его.

Поднимаю подбородок, каким-то образом находя в себе смелость встретить его взгляд, несмотря на то, что сердце замирает в груди.

— Я не боюсь тебя, но считаю этот разговор крайне неуместным.

— Это не так важно, как мне бы хотелось, — говорит он с выдохом. — И да, ты боишься, — Кейд, прищуриваясь, смотрит на меня, и мне приходится сопротивляться желанию не съежиться под тяжестью взгляда. — Вопрос в том, боишься ли ты меня или того, что я заставляю тебя чувствовать?

— Не говори глупости, — усмехаюсь я.

— Тогда тебя не напугает, что я жажду прикоснуться губами к каждому сантиметру твоей кожи и обхватить руками каждый изгиб твоего тела. Я фантазирую о том, каково это — оказаться внутри твоего лона, погружаясь глубоко, пока не потеряю силы от наслаждения, — опустив голову, Кейд приближает губы к моему уху, лаская своим шепотом. — Я хочу познать тебя во всех смыслах: телом, душой и разумом, Элеонора. И я сделаю все, что потребуется, чтобы завоевать тебя.

Цветок выпадает из моей руки, тут же забытый, когда я сжимаю бедра вместе. Мой клитор пульсирует, словно взывает к Кейду, ожидая облегчения восхитительных страданий, которые я испытываю. Потому что это должно быть именно так. Я разрываюсь между шоком и предвкушением. Судя по пламени в его взгляде, могу только представить, что он чувствует то же, что и я, но в более высокой степени.

Впервые в жизни я понимаю термин «запретный плод», когда смотрю на него. Кейд не мой, чтобы прикасаться, наслаждаться, и я мысленно цепляюсь за эту мысль, пытаясь восстановить контроль над своим телом, которым завладел Кейд.

— Единственное, что меня пугает, — это то, как легко ты забыл о своих обязательствах перед своей невестой, — заявляю я суровым тоном. И то только потому, что он меня так привлекает, что мне почти все равно, что у него есть невеста. Что это говорит обо мне?

Тьма моей души клубится в груди, когда я сопротивляюсь предложению Кейда, хотя хочу исследовать неизвестность вместе с ним. Есть что-то в его молчаливой силе, что интригует меня. Это совсем не похоже на взрывное насилие, к которому я привыкла. Может быть, поэтому я не убежала с криками.

Но в конце концов я все-таки ухожу, оставляя Кейда наедине с самим собой, пока пытаюсь успокоить свой учащенный пульс и рассеять сексуальное желание, которое он вызвал.

— Чего бы это ни стоило.

Его голос доносится до меня, пока я атакую ближайший куст, срывая каждый цветок и запихивая их в корзину. Качаю головой, но отказываюсь встретиться с ним взглядом.

Он скоро поймет, что меня не так-то легко поколебать. И мою решимость не так легко сокрушить. Нельзя сломать то, что уже сломано. Мой отец убедился в этом.