Поморщился. Все-таки мы стали очень разными за последнее время.

— Не побежишь обратно потом? Уверен? У тебя всю жизнь только одна девушка была, ты правда не хочешь попробовать еще кого? — вновь затараторил он свой очередной бред.

Закатил глаза, послушав его проникновенную речь. Покачал головой. Слышал эту байку уже неоднократно, но каждый раз отмахивался. Зачем мне эта дребедень? И этот человек мне говорил, что мечтает о такой же любви, что и у меня! Да с таким подходом у него ее никогда не будет! С другой стороны, может, для него это и хорошо?

— Я люблю ее, понимаешь? — наконец, сказал я. — Неужели тебе это не понятно? Незнакомо это чувство? Смысл жизни ведь не в том, чтобы насадить на свой крючок как можно больше девушек. Ты же все-таки не рыбак, а девушки — не добыча. И крутость парня не определяется в том, сколько замочков он открыл своим ключом. Ключ и перетереться от всего этого может. Я уж не говорю о венерических заболеваниях.

Настала очередь друга морщится. Кажется, я своими метафорами задел его за живое, а затем добил прямолинейностью.

— Ты о таких вещах, как контрацептив не слышал, да? — пробурчал Леонард, расчесывая свой взрыв на макаронной фабрике.

— Слышал. Но, во-первых, в резинке неудобно, сам знаешь. Жуть, как натирает, — хмыкнул я, аккуратно сворачивая провода компьютера и бросая их в сумку. — Во-вторых, этот презерватив имеет свойство рваться в самый неподходящий момент. В-третьих…

— Да, хватит уже, а! Я тебе не маленький ребенок! Не знал я, что ты такой неженка!

— Нет, блин, тебе можно читать лекцию о том, что я не всех девушек попробовал и остановился на одной, а мне нельзя читать тебе лекции на тему полового воспитания. Я тоже многое чего знаю и сам дам тебе фору, — усмехнулся в ответ.

Я вновь его уделал, и это радовало.

Впрочем, подход к жизни у нас был разный. Для него достижением было менять девушек. Для меня — любить одну единственную, делать ее счастливой.

Леонард ускакал умываться, решив больше не будет со мной спорить. Вернулся он уже когда я все аккуратно собрал.

— Бери сумку, Леонард, — приказал ему я. — Поможешь мне, а я тебя до работы подброшу. Всяко лучше, чем болтаться в автобусе, когда опаздываешь.

— А ты больше не будешь меня сексуально просвещать? — усмехнулся, потому что это прозвучало чересчур двусмысленно.

— Если ты не будешь мне говорить, что я не всех попробовал, и это скучно, — вторил ему я.

— Идет, — бросил он и подхватил сумку. Что-то пробурчал себе под нос на тему ее тяжелости, а затем ушел в коридор.

Я же, подхватив монитор и системный блок впервые задумался о ноутбуке, как у Лены. Легче переносить из одного места в другой, ей богу.

Впрочем, я больше никуда не собирался переноситься. Мой дом рядом с Леной.

Давно я не готовила завтрак в ожидании возлюбленного. Это вновь стало волшебным ощущением, когда я дожидалась любимого с «работы». Решила испечь тонкие блинчики на молоке. Беляш путался под ногами, то и дело желая меня «уронить», или чтобы я уронила то, что готовила.

Но ведь я дала ему кусочек на попробовать! И он отказался это есть, поморщив свой белый носик! Не для его барского желудка я блинчики пекла.

Ноутбук я тоже успела включить, отписалась, что сегодня на работе, даже проверила задания и составила небольшой план на день. Вскоре приехал Гриша и чмокнул меня в макушку.

— Как вкусно пахнет! — произнес он, втаскивая монитор и системный блок в свободную комнату.

— А ты разве… не в спальню его поставишь? — на мгновение зависла я.

— Это очень плохая идея работать в одной комнате. Если чего уяснил из нашего разлада, так это, — улыбнулся он, и я согласна кивнула.

Идея работать в разных комнатах мне действительно нравилась. Как минимум это уменьшало шансы сорваться на друг друге, когда нас накрутили наши коллеги.

— Идем завтракать, — позвала его я, ставя чайник с водой на плиту. — Тебе кофе, чай, какао?

— Цикорий, — усмехнулся он, в очередной раз выбрав «четвертое». И я ведь спустя столько лет угадать не могла! Ответ всегда был разный. — Я только сумку снизу занесу, — после чего он ушел, хлопнув дверью.

Беляш, увидев как его хозяин опять ушел, жалобно пискнул, сев на задницу. И уставился на дверь таким взглядом, словно она у него близкого человека забрала.

Вот ведь клоун, а не котенок! Подарю ему красный носик, будет грустным клоуненком.

Покачала головой, налила себе зеленый чай, мужу — цикорий. А ведь еще вчера чувствовала себя «одинокой» девушкой. Не свободной, нет.

Одинокой.

Никогда не боялась одиночества. Мне вообще всегда было шикарно одной, пока на мою головушку в лагере не свалился Гриша. Причем буквально, свалился, наехав на меня в аэропорту. Забавно: а ведь я даже и представить не могла, что он сделал это специально.