Диагноз: паранойяльная психопатия.

Наблюдается с сентября 2016 года.

Лечащий врач: д.м.н. психиатр-психотерапевт Джон Джереми Ридл.

Анамнез:

С самого раннего детства был подвижным, агрессивным ребенком...

...Последние три года для больного наиболее значимы сверхценные и особенно паранойяльные идеи по "игре в кошки -мышки”, а так же по причинению тяжкого телесного вреда некоему человеку с именем Асури, а так же навязчивая цель по лишению жизни оного, несмотря на его давнюю гибель.

Особую значимость для больного имеют доминирующее положение в его сознании данные стремления.

По просьбе старшего брата — Максимиллиана Кауфмана был направлен в психиатрическую лечебницу "Инсанирэ" на повторное обследование и купирование симптомов психопатии.

Соматическое состояние: со стороны внутренних органов патологических изменений не выявляется.

Неврологический статус: знаков органического поражения центральной нервной системы не выявляется. Периостальные сухожильные рефлексы живые, зоны не расширены. Поверхностная и глубокая чувствительность не изменены.

Психический статус: больной ориентирован правильно. Сознание ясное. Держится расслабленно, но агрессивно. Открыто агрессию не проявляет, считает, что позволяет себя здесь "держать" из интереса.

Отсутствует эмпатия.

Психопат, страдающий данным нарушением, очень требователен к окружающим, крайне эгоистичен.

Мнение других людей его не волнует, не способен к состраданию.

Крайне конфликтен; ввязывается, провоцирует драки; агрессивно воспринимает критику; постоянная подозрительность, поиск врагов и преследований; данный пациент с паранойяльной психопатией имеет завышенную самооценку.

У пациента возникает убежденность в том, что все, что он делает - всегда правильно; все, что говорит - всегда является истинным; а то, на что он претендует - его безусловное право.

Больной невосприимчив к самым доброжелательным формам критики и никогда не выслушивает возражений. Наталкиваясь на возражение, он очень быстро начинает проявлять агрессию и обращается в волка.

Закрыв папку с историей болезни, многое для меня стало понятным. Сказать, что я была обескуражена и растеряна от того, что узнала, это ничего не сказать.

Что ж, пришло время навестить его. Дойдя до кабинета главной медсестры и переодевшись в белый халат, я отправилась к тридцать шестой палате, этажом ниже. Несмотря на то, что мне было немного боязно, я намеревалась выбить из этого придурка правду. Слишком далеко он зашёл.

Главный врач с добрыми глазами встретил меня возле одноместной вип -палаты вместе с санитарами в синей хирургической форме и медицинских масках, и отведя в сторону, тихо произнёс:

— Г олубушка, если я узнаю, что никакой Вы не терапевт, если пойму, что Вы водите меня за нос, то никакие связи с Кауфман Вам, милая, не помогут.

— Мистер Андерсон, меня оскорбляет Ваше недоверие! — воскликнула я, но так, что санитары не могли услышать, — Вы считаете, что терапия с пациентом может быть кому -то игрушкой? Да я сертифицированный специалист!

Кажется, я даже вошла в роль!

— Ну, тише, мисс Клейн, — примирительно ответил главный врач и пройдя к палате открыл её ключом. Внутри, облокотившись спиной о мягкую стену, сидел младший из братьев Кауфман.

Санитары вошли тут же, подхватили Дэна под локти, крепко придерживая и поднимая того на ноги. Мы с мистером Андерсеном следовали за ними вдоль пустого коридора и в следствии оказались в небольшом, но достаточном просторном кабинете в приглушённых светлых тонах, где проводят терапии.

— Дальше я сама, спасибо, — жестом остановила я санитаров, которые собирались войти следом. Мне это было невыгодно, потому что иначе моя ложь бы раскрылась.

Санитары и главный врач остались за дверью, наблюдая в обширное, но бронированное окно в стене за происходящим.

Дэн сидел передо мной за другой стороной небольшого металлического стола в бежевой смирительной рубашке, завязанной рукавами на спине.

Он сидел на стуле развалившись, высокомерно разглядывая меня и нахально ухмыляясь. Будто я пришла его развлекать, а он делает одолжение, что присутствует. Мне казалось, его вообще вся эта ситуация с его упечением в "Инсанирэ" исключительно забавляет.

— Я говорил, что не люблю лжецов? — хищно оскалившись, поинтересовался у меня Дэн, покачиваясь на стуле так, что ножки стула едва касались пола.

Я расположилась напротив него, заняв такой же металлический стул, прикрепленный ножками к полу.

— Кажется, — осторожно произнесла я, поправляя очки на переносице.

— Скажите, доктор, я правда сумасшедший? — насмешливо произнес Дэн, будто передразнивая какого-то больного.

— Дэн, хватит, — попросила я, понимая, что он издевается.