– Что произошло, Чарли? Что тебя так тревожит?
– вопросил Лукас и аккуратно приподнял мое лицо нежными прикосновениями пальцев.

Я закусила губу. Как я могу признаться мужчине, который мне нравится, что я вроде как та самая убийца, лишившая его родителей жизни в прошлом... Под влиянием частицы души древнего Охотника Асури.

От этих мыслей мне стало невыносимо скверно на душе, стыдно, мучительно больно...

— Ты можешь не говорить ничего, если не хочешь, — тихо произнёс Лукас, не выпуская меня из объятий.

— Уходи, - попросила я, преодолевая внутреннее сопротивление, и отстранилась от мужчины, - Пожалуйста, уйди.

— Рик панику устроил, — усмехнулся брюнет и поспешил добавить, — Выдернул меня из совета, заставил срочно прилететь из другого города. Я вижу, как тебе плохо. Я не уйду. Хочешь, останусь с тобой в доме? Или буду сидеть здесь, на крыльце. Но, одну тебя я не оставлю.

Вот же ...настойчивый ирбис. Я не заслуживала его.

Видимо буря чувств отразилась на моем лице, Лукас, чуть выдохнув, серьезно проговорил:

— Чарли, всё это слишком сложно, непривычно и непонятно для меня. За несколько лет я отвык от проявления всех этих чувств, эмоций. Мой ирбис признает тебя своей, и я боюсь поспешить и испугать тебя своим напором, но я с тобой, маленькая моя.

– Не надо...

– Думаешь, я не знаю о тебе ничего?
– хмыкнул Лукас, а у меня внутри всё оборвалось от его слов.
– Знаю, что ты не так проста, как хочешь показаться. И, самое, удивительное, я не хочу копаться в том, кто ты есть на самом деле. Я хочу тебя такой, какая ты есть со мной.

— Что это значит? — уточнила я безучастно, витая мыслями совсем в безрадостных размышлениях. Я должна бы радоваться его словам, но ощущала лишь горечь.

— У нас гораздо всё сложнее и ярче. Если мы влюбляется, то это рвет нас изнутри, заставляет действовать, сносит крышу. Наш зверь выбирает себе пару, избранную, и желает владеть ей, оберегать. Он нетерпелив. И это иногда идёт вразрез с нашими принципами и воспитанием. С нашей человечностью. Если мы ненавидим, ненависть поглощает нас до безумия. И пара у нас на всю жизнь единственная. Может поэтому, у кого-то это называется и истинная, но мы зачастую однолюбы. А ещё наши традиции, не для всех.

Я укладывала в голове его признания, но в таком состоянии не могла в полной мере насладиться теплотой от его слов.

– Мне нужно побыть одной, Лукас, - попросила я и виновато улыбнулась.

Улыбка получилась вымученной, тусклой...

– Я буду неподалёку, на случай, если понадоблюсь, - стиснув зубы произнёс Лукас. По нему было видно, что ему не понравилось то, что я закрываюсь от него и держу дистанцию.

Я закрыла дверь и уже дошла почти до комнаты, как за дверью на улице раздалось угрожающее рычание. Волчье.

– Да вы издеваетесь!
– в сердцах воскликнула.
– Страдать не даёте!

Стоило вновь отворить дверь, как перед глазами встала картина: громадный черный волк с янтарным взглядом стоял возле дерева неподалёку у тропинки и, оскалившись, угрожающе рычал, уставясь на огромного темно-серого дымчатого ирбиса с огромными "розетками" черного окраса. Оба зверя стояли не шелохнувшись и, казалось, переговаривались взглядами.

Я усмехнулась. Знакомый волк, что одним своим присутствием разжигал во мне пламя и заставлял трепетать. Даже сейчас в моем состоянии эти ощущения всё равно проклевывались.

– Чарли, идём со мной, - попросил Лукас, вновь приняв облик человека, - это территория Кауфманов и я не могу здесь долго находиться.

– Всё в порядке, иди, мне всё равно нужно побыть одной, - извиняющимся тоном попросила, не желая расставаться, но идя на поводу у своей совести.

– Тогда останусь, - коротко произнёс Лукас.

– Тогда будут проблемы, - намекнула я на волка, что стоял поодаль и скалился.
– Пожалуйста, - с мольбой во взгляде попросила я мужчину, и тот, кинув короткий хмурый взгляд на Дэна, поджал губы.

Мой жгучий брюнет подошёл ко мне ближе, чувственно поцеловал в губы и кинув раздраженный и ненавидящий взгляд в сторону чёрного волка, неспешно отправился в сторону дороги к своему серебристому спорткару.

Чёрный волк подошёл ко мне тяжёлой поступью, его лапищи оставляли след на мягкой почве.

Я присела на крыльцо и просто наблюдала за Дэном, рассматривая его блестящую шелковистую шерсть,в которой отражались блики заката.

Волк сел напротив меня, а затем, поведя ушами, шумно вздохнул и грациозно лег, вытянув вперёд лапы и не сводя с меня янтарных глаз.