У самой палаты два здоровенных "шкафа", минутами ранее стоявшие насмерть, теперь отступают, молча отходят в сторону. Я же уверенно следую за врачом.

То что я вижу заставляет меня остановится: набираю в легкие воздух, пытаюсь успокоиться.

Передо мной очень странная картина: Айлин сидит на краешке кровати, смотрит в одну точку раскачивая корпус тела будто маятник.

На ней свободный свитер крупной вязки, спортивные штаны, волосы распущены, взгляд отстраненный. Она не сразу реагирует на вошедших гостей.

— Оставьте нас, я ненадолго, — наклоняюсь к доктору, говорю намеренно не громко, не желая нарушать тишину палаты, не разрушая привычную тишину, кожей чувствую насколько ей тут плохо. Врач торопливо выходит, закрывая за собой дверь.

Когда Айлин наконец-то поднимает голову и смотрит прямо на меня, первое что бросается в глаза это опухшие заплаканные глаза. Она похудела. Лицо бледное, щеки впалые.

Несколько секунд она остается неподвижной, а потом ее начинает трясти.

Не понимаю, в какой именно момент оказываюсь рядом, помню только, что она прижимается всем телом, словно котенок дышит мне в ворот рубашки.

В этот момент, я думаю лишь о том, что еще никогда не был в такой ситуации, потому что в данный момент действую на голых инстинктах делаю какие-то действия, не понимая, как люди себя ведут в подобных ситуациях, что говорят?

Прижимая к себе хрупкое тело Айлин, начинаю понимать Руслана Ибрагимовича, когда он говорил что Айлин не та какой я ее запомнил.

— Ты пришел за мной? — она дышит мне в шею, спрашивает тихо, как будто, не до конца верит, что я рядом с ней в данный момент.

— Айлин, я здесь потому что скучал, — а она поднимает на меня глаза цвета неба и я снова погружаюсь в нее с головой, а она чуть слышно добавляет:

— Не оставляй меня, я без тебя не могу дышать, — я вроде взрослый мужик и никогда не был сентиментальным, но ее слова цепляют мое нутро.

Она передо мной такая растерянная, сломленная, зависимая от меня, будто я самый важный для нее на всем белом свете. Долгое время, я считал себя «черствым сухарем» а сейчас, вдруг, точно знаю, что ради этой девочки готов пойти на многое и если потребуется защищать ее от любого, кто будет угрожать ее безопасности. Меня не пугает ни ее состояние, ни ее вид. Все это пройдет, со мной она не будет плакать никогда, потому что я буду ее любить и оберегать от всего мира.

— Я …я… у меня лекарства, — она пытается как — то оправдаться за себя, добавляя тихо, — ты не подумай, я в порядке, просто не понимаю что говорю, — я понимаю, что она хочет закрыться снова, нцелую макушку ее головы, а она прячу лицо у меня на груди, обнимает своими мелкими ладошками. Я не тороплю и не хочу тревожить ее душевные раны, прошло мало времени, успеем еще наговориться.

Главное, что ее тело больше не трясет и она ровно и спокойно дышит.

Рядом с Айлин именно хорошо, как будто так и должно быть. Обнимаю ее и закрывая глаза, очень четко, в деталях, представляю эту женщину в своей квартире: то как она будет встречать меня после работы с улыбкой, хвастливо задирая нос рассказывать что делала пока меня не было дома.

— Айлин, все хорошо, не оправдывайся, — ее слова мгновенно запали мне в душу

— Забери меня себе, рядом с тобой мне лучше, чем в холодной палате, — а потом смотрит на меня, затем в сторону, кусая губы и стягивая рукава свитера ниже, добавляет:

— Я не хочу тут оставаться, — я понимаю, что забрать не могу, ее сегодня выписывают, приедет дядя. Но какая то другая часть меня хочет на все наплевать и забрать. Пока эти два начала борются во мне, спрашиваю, убирая волосы с лица, чтобы видеть ее взгляд:

— Выйдешь за меня замуж, заберу, — она всматривается в мое лицо, пытается осознать слова, которые я только что так легко сказал. Ее взгляд серьезный, она прижимается ближе, поднимает голову и долго смотрит ан меня.

А мне и ответа ее не нужно, я вижу как сияет ее лицо и следом появляется улыбка.

— Выйду, ты же мой мужчина, — раньше я дарил женщинам дорогие подарки и видел радость на лицах, но такого восторга во взгляде не видел никогда.

А ведь она не получила каких-то материальных благ.

В такие моменты понимаешь, насколько ценно, когда женщина искренне любит именно меня и мне это не просто льстит, я понимаю, что она открыта в своих эмоциях и я верю ей, впервые позволяю себе окунуться в женщину с головой.

Глава 24

Айлин

Егор приехал в день моей выписки, он рядом и сказал, что скучает.

Мы не говорим, но он обнимает меня и на душе спокойно. В такие моменты создается стойкое ощущение, что наши мысли соединились между собой, на уровне интуиции у нас должно быть одно желание на двоих, настолько мне хорошо, когда он обнимает меня и я слышу стук его сердца.