Шрифт:
– Вот! – сказала Свинья, указывая куда-то вниз. – Видите, её нет!!!
Верхняя часть шкафа была плотно завешана одеждой, в то время как нижняя пустовала, что уже было странно, учитывая, что хозяин этого шкафа – Свинья. На днище Ёжик увидел пыльный след в форме квадрата. Точнее, наоборот: пыль лежала вокруг квадратного участка, а на самом квадрате никакой пыли не было.
– А вот это уже интересно… – прошептал Ёжик.
Посреди спальни стояла низкая, но не в меру широкая кровать, и около шкафа было не протолкнуться. Белке тоже не терпелось посмотреть, что там такого «интересного», но Свинья с Ёжиком загородили весь обзор. Тогда она начала протискиваться вдоль стены, стараясь случайно не задеть Ёжика за иголки. И вот, наконец, увидела.
Коробки не было.
Да, её действительно не было. Зато след остался. След… прямо как в детективе.
Внезапно Белка ощутила какую-то нереальность происходящего. Как будто она всё-таки заснула там, за столом, и до сих пор спит. И эта нелепая истерика Свиньи, и это исчезновение…
Ущипните меня кто-нибудь!
Но щипать Белку не пришлось: едва она отвернулась от шкафа (и след ушел из поля видимости), чувство нереальности отступило так же внезапно, как и пришло. Белка перевела взгляд на Ёжика – тот уже начал бродить по комнате с задумчивым видом, бормоча что-то себе под нос и время от времени поглядывая на потолок.
– Но послушай, Свинья… может ты просто переложила эту коробку в какое-то другое место? Когда прибиралась? – спросила Белка. Уже заранее зная, что ей ответит Свинья.
– Нет. – покачала Свинья головой. – Монеты у меня всегда лежали в мешке, мешок я всегда хранила в коробке, ну а коробка… коробка что? Коробка всегда стояла в шкафу. Я как поставила её туда много лет назад, так и не трогала. Мешок с монетами только иногда доставала. И письма тоже…
– Так-так-так, это хорошо… – проговорил Ёжик. – А как она выглядела, эта твоя коробка?
– Ну… такая… – Свинья принялась изображать что-то в воздухе. – Такая картонная коробка!
– Ага, ясно. – Ёжик подошёл к шкафу, обнюхал след, многозначительно покачал головой и снова начал бродить по комнате. – Ясно, ясно…
«Что это ему ясно?» – удивилась Белка.
Конечно, ничего ясного здесь не было – Ёжик просто увлекся. Но почему именно сейчас? Почему его не заинтересовала пропажа простыни? Которая, кстати, имеет большую реальную ценность, чем монеты.
Впрочем, Белка догадывалась почему. Одно дело украсть простыню у Лося. Или ведро с картошкой у Ёжика. Но…
Свинья всегда закрывает за собой двери.
И Ёжик об этом знает. Свинья может забыть всё на свете вплоть до своего имени. Однако, если к Свинье приходят гости, то она всегда сначала закрывает дверь и опускает засов, а уже потом зовёт всех к столу. Иногда Белка приходила к Свинье не вовремя, когда та играла в домино у Лося, или ходила в магазин или на базу. И каждый раз дверь оказывалась запертой, но только снаружи, на ключ.
– Лиса проклятая, – губы у Свиньи дрожали от негодования, – это она, я знаю. Она и Зайца пыталась ограбить, и простыню у Лося стащила… Но украсть мою коллекцию! Это же надо иметь такую наглость!
– А что, если это не она… – спросил Ёжик. Не у Свиньи, а как будто у самого себя, размышляя вслух.
– Не лиса?! А кто ж еще-то? Ясно дело, лиса!
– А я утверждаю, – Ёжик повысил голос, – что это кто угодно, но не лиса.
– Это еще почему?! – удивилась Свинья. Белка тоже удивилась, а Ёжик ответил:
– Потому что я не чувствую запаха лисы.
Белка принюхалась, но не учуяла ничего, кроме этих вездесущих опилок.
– Что ты имеешь в виду, Ёжик? – спросила она. – Конечно, ты не чувствуешь запаха лисы. Потому что её здесь нет.
Тут за спиной скрипнула половица.
Доля секунды, и Белка уже стояла лицом к арке, пригнувшись и чуть отступив назад. Вглядываясь в кухонный полумрак.
– Свинья, ты слышала? – Ёжик вжал голову в плечи, наверно, готовясь свернуться в клубок.
А Свинья сидела на кровати, как ни в чем ни бывало.
– Что слышала? – рассеянно спросила она.
– Звук.
Белка всё приглядывалась, но никакого движения не заметила. На маленьком столике высилась гора грязных тарелок (может какая-нибудь тарелка сдвинулась и чиркнула по другой?), а в глубине кухни, тоже заваленный посудой, стоял умывальник. Свет огня в печи отражался от его поверхности, из-чего умывальник, казалось, переливался тусклыми волнами. Ёжик смотрел на них, не отрываясь.