– Данька, ну не обижайся, – просит папа. – Обязательно еще сходим, лето длинное. Мы с тобой лучше сейчас… Ну, не сейчас, а чуть попозже… В гости поедем.

Данька смотрит на папу, улыбается. Это меняет дело. Как поет тот смешной медведь из мультика: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро». Правда, уже не утро, ну и ладно.

– А к кому в гости пойдем? К дяде Костяну?

Папа усмехается:

– Не надоел тебе еще Девятиэтажный?.. Нет, пойдем к… – он запинается в смущении. – К одной женщине…

– К подруге твоей? – проницательно угадывает Данька.

– Точно, – кивает папа. – У нас с ней вроде как все серьезно. Познакомлю вас, если ты не против.

Даньке становится приятно, что он, маленький, может что-то разрешать или не разрешать своему папе.

– Конечно, не против, – отвечает он. – А как ее зовут?

– Ольга… Тетя Оля, то есть…

– А она красивая?

– Ну… Красивая.

Данька кивает, хотя знает, что красивее мамы все равно никого нет. Разве что актриса из «Трансформеров», ну так на то она и актриса. И даже папа не оспаривает мамин приоритет в красоте, несмотря на то, что они с год как развелись.

Их развод случается для Даньки неожиданно. Родители при нем никогда не ссорятся, не кричат друг на друга, просто однажды зовут его на кухню, попросив поставить «плэйстейшн» на паузу, и говорят, что больше не будут жить вместе. Папа уедет, но он по-прежнему любит Даньку, и они станут с ним часто видеться, так как будут жить на одной линии метро. Всего-то полчаса езды… Данька не совсем понимает, для чего это надо, решает, что это все какие-то взрослые дела. Ну и пускай, раз родителям очень хочется. С папиными сменами и мамиными задержками на работе они и так очень редко собираются полным составом. Он лишь спрашивает:

– А что, мы больше никогда втроем не будем вместе? Как в тот раз, когда ездили на море? И в деревню?

Папа тогда ничего не отвечает, а мама быстро отворачивается и проводит рукой по щеке, будто смахивает слезу.

На следующий день папа собирает две сумки со своими вещами и уезжает. Данька просится с ним, посмотреть, где он теперь будет жить, но папа, глядя в сторону, произносит:

– Давай в следующий раз, хорошо?

– Ладно… – говорит Данька, понимая, что папе очень грустно.

Ему тоже немного грустно, он знает, что будет скучать по папе, но старается не подавать вида.

С тех пор он частенько гостит у папы и даже остается ночевать, как сегодня. А на зимних каникулах они в компании дяди Костяна едут в Мянсельгу. Там они топят печку, ходят в баню, катаются на старых папиных лыжах и прямо возле дома жарят шашлыки. Проснувшись среди ночи, Данька слышит, как папа и дядя Костян разговаривают на кухне какими-то замедленными, не похожими на свои голосами.

– Ну ладно, с этим разобрались – любишь ты ее, – дядя Костян старается говорить тише. – А она тебя?

– И она, – отвечает папа. – Мне, во всяком случае, так кажется. Да не, точно любит…

– Тогда зачем разбежались?

– А она не только меня любит. Или, может, любит только меня, но спит еще и с другими.

– С другими? Что, их прямо так много было?

– Для Атоса слишком много, Девятиэтажный… Такая вот стереолюбовь… Лучше бы уж в порнухе снималась, честное слово…

– Бля, Серый, закусывай давай… А не пробовал отпиздить ее по-настоящему, нешутейно чтоб? Камнями там побить, как чурка неверную жену…

– Да не поможет. У нее же глаза, как у ведьмы, горят после того, как налево сходит, прямо дымятся. Через день-другой гаснут. Тогда с ней и можно говорить, да толку-то. Она и сама кается, прощения просит. Ну ладно, думаешь, потому что пацана жалко, вдруг в последний раз, вдруг исправится, а через месяц или два снова-здорово…

Чувствуя, как у него начинает пылать лицо, Данька зажмуривается и ладонями зажимает уши с такой силой, что становится больно.

– Вот тебе, вот… – шепчет он, обращаясь неизвестно к кому.

После того раза он и понимает, что подслушивать, даже ненароком, чужие разговоры нельзя. Ничего приятного нет в том, что узнаешь что-то, не предназначенное для твоих ушей.

Пока Данька моет посуду (папа не любит это занятие, так что у себя дома он нещадно эксплуатирует Даньку), выясняется, что прямо сейчас ехать к тете Оле рано. Она еще даже не вернулась с работы. Данька ухватывается за его слова и предлагает посмотреть пару серий «Любви, смерти и роботов». Папа, оказывается, и не знает, что это. Данька показывает ему (ну и себе) сразу три эпизода. При просмотре первой же серии папа начинает говорить, что он против того, чтобы Данька смотрел мультфильмы, где показывают голые сиськи (груди, по-научному), рано ему, но говорит об этом неуверенно, захваченный сюжетом.