Что двигало отцом, когда он направил кинжал в сердце матери, а потом и в свое, когда понял, что натворил? Была ли это ревность из-за измены виконтессы или эти чувства копились в нем долгое время, собираясь по крупице пока однажды не привели к взрыву?

Они оба были эгоистами. Что мать, что отец. Погрязли в мучении друг друга, наплевав на своего ребенка, которого оставили жить сиротой с этой бесконечной болью в сердце и недоверием к людям.

Уэсли взялся за ручку двери и вошел внутрь. Из-за проникающего сквозь окна солнечного света было не темно, но как-то сразу чувствовалось, что в этом доме никто уже давно не живет, хотя в вазе на столике при входе стояли свежесрезанные цветы. Старая прислуга продолжала следить за состоянием поместья, оставшегося без хозяина.

Уэсли прошел через широкий холл внутрь дома. Вот и главная гостиная. Здесь, на ковре, не том, который лежит сейчас, но на похожем, той ночью и обнаружили холодные тела супругов. И забившегося в угол мальчика, стеклянным взором смотрящего на расползающиеся по полу тонкие ручейки крови.

Больше десяти лет прошлого с тех пор, мальчика забрали дедушка с бабушкой по отцовской линии и растили так, чтобы он ни в чем себе не отказывал, заглушая эту душевную боль, от которой невозможно избавиться.

Мужчина прекрасно ориентировался в доме. Он поднялся на второй этаж и рывком открыл дверь отцовского кабинета, словно руководствовался принципом если сделать все быстро, то не будет так болеть.

Книги по-прежнему стояли на полках в абсолютно хаотичном порядке без всякой системности, отец смеялся, говоря, что здесь царит только ему понятный порядок. Бывший виконт всегда знал, где лежит то, что ему нужно, в отличии от всех стальных.

Уэсли помнил, как маленьким играл многие часы у камина, рассматривая картинки детских сказок, и поглядывал время от времени на занятого работой отца, в надежде, что тот отвлечется и составит ему компанию за игрой и как радовался, когда он так и поступал, взъерошивая рукой курчавые светлые волосы сынишки и растягивая губы в теплой отеческой улыбке.

Даже чернильницы были наполнены до краев, а в первом ящике лежала стопка чистой нетронутой пером бумаги, словно хозяин все еще пользуется этой комнатой и слуги следят за тем, чтобы у него не возникало неожиданных неудобств.

Уэсли наклонился и потянул на себя потайной рычажок, спрятанный в днище одного из ящиков. Механизм щелкнул, и из стола выдвинулась потайная дверка, вроде некого сейфа для хранения важных документов и писем, различных дорогих сердцу безделушек.

Мужчина достал бумаги, перебирая их одни за другими, ища пожелтевшие конверты писем. Он видел их всего раз, отец не хотел делиться с ним своими тайнами. Но приходящие время от времени бумаги без указания адресанта, с одним лишь непонятным символом на сургучной печати вызывали у маленького Уэсли жгучее любопытство. Однажды он даже смог заполучить заветный конверт в руки, но открыть его и прочитать, что же там написано, не вышло. Отец застал его с поличным и серьезно наказал. С тех пор Уэсли даже к кабинету родителя не подходил. До сегодняшнего дня.

Руки виконта замерли, когда показался распечатанный конверт со знакомым символом. Внутри было письмо.

8

«Новые обстоятельства»

«Ваша сиятельство, виконт Шелтон Агавин, я уже не раз высказывал вам свою позицию по вашему вопросу. Должен отметить, что при всем уважении, статуса виконта и располагаемых вами сил не хватит, чтобы убедить стражей и шаманов острова дать разрешение на торговлю с материком.

Если однажды и наступит такой день, когда стражи примут решение возобновить отношения с большой землей, я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы, мой друг, участвовали в этом.

Что же касается вопроса по устройству вашего сына в нашей академии, то это будет сложно, но не сказал бы, что подобное невозможно. У нас уже бывали прецеденты, когда школа принимала в свои стены выходцев с материка, хотя они и имели родственников среди коренных жителей Космина. А уж для принцев и принцесс Канды получить образование на острове имеет прямую связь с последующим престолонаследием. Считаю, что вам, виконт, не помешало бы поговорить об этом с супругой, по моим данным, у нее есть определенные связи с нынешней императрицей Кеминой…»

На этом первая страница письма заканчивалась. Других листов в конверте Уэсли не обнаружил. Нынешний виконт Агавин потер морщинку между бровями. Ну, по крайней мере теперь они знают, что это за знак. Отправитель письма определенно с острова Космин — загадочной земли, жители которой не слишком охотно ведут дела с остальным миром. Возможно даже, что этот символ — это эмблема академии, о которой говорит неизвестный, с которым его отец вел переписку. В любом случае мужчина был рад, что узнал хоть какую-то крупицу информации. Прийти в это место и уйти с пустыми руками для Уэсли было бы поражением, в котором он винил бы себя.

Виконт так и стоял у стола в отцовском кабинете. Скорее всего это было одним из последних писем, потому что он так никуда и не поехал, а родителей не стало.

Уэсли еще раз проверил ящики стола и бегло осмотрел книжные полки. Ничего не зацепило его взгляд.

— Молодой господин, не желаете ли отобедать? — в отрытую дверь кабинета постучал пожилой дворецкий.

Он был один из слуг, что остались верны дому и продолжали следить здесь за всем. Уэсли знал его с самого детства, Велдон был дворецким еще при отце. Для виконта этот старый слуга был неотрывной частью резиденции и воспоминаний из прошлого.