— Это такие же, как у твоих воинов?

— Да, — не признаваться же, что по виду они может быть и были похожи, но вот качество, было совершенно на другом уровне.

— Можно проверить? — попросил он.

— Вы будете возиться с закреплением на нормальном древке, — поморщился я, и попросил одного из солдат принести мне уже готовое копьё, передав его старику, — можете на этом провести проверку.

Он примерил его в руке, позвал одного из воинов, тот сначала недоверчиво взял оружие в руки, но уже через десять минут упрашивал старика, не отдавать его нам обратно. Но вернуть пришлось, поскольку я показал на наконечники, лежащие перед нами и сказал, что их нужно сначала купить.

— А нет у тебя Витале ещё случайно какао-бобов, — он с вожделением облизал губы, — у водных людей они часто бывают, но отдают они их крайне неохотно, поскольку везут в основном для себя. Из них получается напиток богов, который нравится всем нашим вождям и старейшинам.

— Есть, — я снова пожал плечами, — но они и правда дороги, даже я покупал их у этого народа за приличную цену.

— И ты готов будешь их продать мне за вот эти камушки? — он прищурился, показывая пальцем на браслет, который всё ещё находился в моих руках.

— Да, говорю же, нашим женщинам наверно они подойдут, ведь другого товара у вас и нет, — спокойно ответил я, — но только, чтобы все были не меньшего размера и качества, как на этом браслете!

— Ждите нас здесь вот столько лун, — он закивал и показал свои две пятерни, — предлагаю двадцать камушков за нож с ножнами, тридцать за один наконечник копья, и пятьдесят за десять зёрен какао.

Я задумался, и для вида нехотя поторговался, он также для вида тоже, и ухватился за мою протянутую руку, словно не веря, что нашёл такого лопуха, который отдаёт драгоценные для его племени вещи, всего лишь за какие-то блестящие камушки, которые дети могут натаскать из раковин горстями.

Это так явно было написано на его лице, что я с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться, только когда он трижды взял с меня обещание не покидать берег, и ушёл, я дал себе расслабиться.

Ко мне подошёл сеньор Бароцци и видя моё лицо, поинтересовался.

— Судя по вашему довольному виду сеньор Витале, снова ободрали бедных туземцев, как липку?

— Как можно, сеньор Бароцци? — я притворно удивился, — они сами предложили товар и цену! И ещё поверьте, радоваться будут у себя в селенье, что какие они молодцы, что облапошили тупого чужеземца.

— А на самом деле? — он прищурился.

— Увидите, — уклончиво ответил я.

***

27 декабря 1201 года от Р.Х., о. Маргарита, Южная Виталика

«Да уж, такого Нового года, у меня ещё никогда не было», — изумлённо смотрел я на расстеленные кожи, на которых грудами лежал жемчуг, а туземцы с джунглей всё прибывали и прибывали, принося его ещё и ещё. Я также заметил, что среди них мелькают какие-то новые, имеющие другую раскраску на телах, чем первые встреченные мной жители острова. Видимо старик привлёк ещё и соседние селенья, объяснив им, как ловко он надул пришельца, договорившись обменять камни из ракушек, на отличное оружие и какао.

Когда берег, где я стоял, был завален кожами с жемчугом, довольный старик подошёл ко мне, и обвёл всё рукой, с довольным прищуром сказал.

— Помни! Ты обещал купить всё!

— И от слова своего не отказываюсь, — я сделал крайне печальный вид, что сильно его рассмешило, и он полностью уверился, что совершил свою сделку века.

Я тяжело вздохнул.

— Выделяй людей, кто будет отсчитывать жемчуг, я распоряжусь, чтобы вам выдали всё, о чём мы договорились.

С грустным видом я отошёл от богатств, которые сами по себе, без других товаров в трюме, уже целиком окупали строительство корабля, поскольку я даже навскидку не смог понять, сколько здесь центнеров жемчуга.

Чтобы не шокировать солдат и матросов количеством жемчужин, я отправил разбираться со всем сеньора Бароцци, который поняв, что тут возможны кражи, ведь кто при переноске удержится от того, чтобы не зажать между пальцев один кругляш? Осознав это он позвал к себе лишь офицеров, и те, скинув с себя рубахи, стали самостоятельно таскать ящики, доставляемые с борта «Повелителя морей». Обратно же они уносили сундуки, полные жемчуга, с висящими на них замками. Но их правда, после закрытия таскали уже матросы, давая отдых полевым офицерам. Сам же военачальник, занимался подсчётами и даже со своего места я видел, как он постоянно о чём-то громко спорил со стариком, размахивая руками, показывая ими какие-то фигуры. И это, нужно заметить, всё, без малейшего знания языка!

Спустя четыре часа, взмокший, уставший, со слипшимися от пота волосами, он вернулся обратно, упав рядом с моим гамаком, в котором я лежал и лениво покачивал босой ногой. Он наконец отдышался и поднял на меня взгляд.

— Чтобы я ещё когда-нибудь стал с вами торговаться, сеньор Витале, пусть лучше Бог меня покарает молнией с небес, — он покачал головой, — пятьсот килограмм жемчуга! Пятьсот! За груду металлолома и козьи какашки. Вас наверно если посадить коровьим говном у арабов торговать, вы и его им как манну небесную небось продадите.