— Главное, чтобы делало «ЧПОК»! Смекаешь? Смекаешь, а? Они ведь не волокут! Они тупые! Услышат «чпок» — и они твои! А ты весь в шоко, сурвер! ВЕСЬ В ГУСТОМ ШОКО!

Мы пошли за ними — молча и устало. И взялись за работу.

Судя по уменьшению количества ведер на каждый следующий метр путевода — мы приближались к концу грязевого хвоста. И к концу работы. А судя по этой решетке и тому насколько чисто было за ней — нам осталось лишь вычерпать со дна колодца все имеющееся и можно заканчивать на этом. Главное чтобы нигде не осталось тухлой органики и слишком больших кусков черной маслянистой грязи. Опять же — я практически уверен, что никто из рода Якобсов или числа проверяющих не полезет так глубоко вниз. Они посветят фонариками, увидят чистоту — и на этом остановятся в свое продвижении вниз. Хотя бы потому, что вон та вода на дне колодца — это не из прорванного садка. Я был готов поставить в заклад все свои оставшиеся зубы, что эта водица прибывает снаружи. Из глубинных водоносных слоев — ведь мы очень глубоко. А счетчиков радиации при нас нет. Но я не особо переживал по этому повод — знал, что внутри этого тоннеля есть как-минимум один стационарный и надежный, соединенный сигнальным кабелем с ЦПУ Шестого уровня. Радиации там нет. И все же как-то… неуютно опускать в эту воду свою сурверскую задницу. Ладно у меня выбора нет. А вот проверяющие ограничатся игрой с фонариками и задумчивым бормотанием…

Пока я размышлял об этом, Криппи уже успел спуститься и почти по колено оказался в жидкой грязи.

— Что там? — хрипло поинтересовался Нурлан.

Правильно поняв вопрос, Криппи повернул голову в сторону тоннеля, чуть постоял, разглядывая, и наконец доложил:

— Чисто считай, шеф! Это вот вокруг вычерпать — и можно домой! — как Криппи не пыжился, но его голос ощутимо дрогнул.

Да… там темно. И страшно. А луч фонаря помогает мало.

— Начинаем — скомандовал помощник бригадира и остался на краю колодца. Он глянул на меня так безгранично, что я, взглянув в его посеревшее от усталости лицо, сам запустил веревку в шкиф и опустил вниз ведро. Сам же я и предложил:

— Давай по очереди? Я устану — ты продолжишь?

— Договор — он даже не кивнул, а просто уронил голову на грудь. Шагнув к стене, Нурлан уселся, погасил свой фонарь и затих.

Из колодца подал голос Криппи:

— Ану… упс… Амос! Без обид, я оговорился, дружище. Просто оговорился!

— Не дергайся — буркнул я, нависая над краем шахты — Че орешь?

— Да очкую я че-то тут — признался Криппи, потушив фонарь и глядя вверх. Теперь я слепил его, а не наоборот. И это, кстати, правильно — уже лучше я ослеплю стоящего внизу, чем он ослепит меня, и я уроню ему на башку тяжелое ведро.

— И? — буркнул я, глядя, как на грязевой жиже бьется что-то живое — Там рыбка что ли?

— Ага. Ободранная вся. Пытается дышать дерьмом. Как еще выжила-то? И что вообще она делала в той банке с говном?

— Убей ее — сказал я.

— Да пусть ее — отмахнулся Криппи — Тебе какая разница?

— Убей ее — повторил я и на этот раз парень со вздохом подался вперед, подцепил за хвост дергающуюся рыбу и с силой ударил ее головой о лестничную скобу. И еще раз. В ведро он швырнул уже дохлятину и зачерпнул им же побольше грязи.

— Доволен теперь?

— Доволен — отозвался я, начиная тянуть веревку.

Пока тянул, пытался понять с какого перепугу я вдруг сказал Нурлану отдыхать?

Нет вот честно — почему я ему позволил валяться у стены, в то время как я сам тяну проклятую веревку уже даже не мускулами, а скорее костями и остервенением. Я тоже устал! И куда сильнее него — ведь бригадир все время старался меня буквально ушатать, каждую пару минут напоминая о учетверенной ставке. Я на последнем издыхании. Так с чего мне вообще проявляться к кому-то доброту?

И да — еще недавно я был куда мягче. Это факт. Но ведь вроде как мое поведение резко изменилось, нет? Я устал быть добрым терпилой и хочу быть… а кем я хочу быть?

А черт его знает…

— Не знаю — выдохнул я, хватаясь за дужку ведра и ощущая вспышку боли в воспаленной и ободранной кожи ладони — Не знаю…

Почему я разрешаю другому отдыхать, а сам гроблюсь? Почему я кого-то жалею, если меня никогда не жалел никто?

Не знаю… может, потому что я человек, а не животное?

Да пошел этот титул куда подальше!

Может, потому что я правильный сурвер?

Ха! Даже не смешно!

Может, потому что я жалостливый никчемный слизняк, что к другим относится лучше, чем к самому себе?

Вот это уже вроде как больше походит на беспощадную правду…

Дернувшись как от пощечины, я, волоча ведро вверх по путеводу, уже хотел было рявкнуть на отключившегося Нурлана, но что-то прежнее во мне не дало этого сделать тотчас. Так что я сначала опорожнил тяжеленное проклятое ведро, выбил из него тягучие ошметки, вернулся до нашей позиции и уже открыл было рот, но тут Криппи опять подал снизу свой дрожащий голос:

— Второе ведро полное.

— И че? — буркнул я, сбрасывая первое вниз — Осторожней.

— Да я так… озвучить ради…

— Ради чего?

— Ради звука… стремно тут, Амос!

— Стремно — согласился я и поежился — И холодно.

— Слушай… тут все говорят, что ты типа историк недоделанный… ой… и снова — упс.

— Все верно говорят — ответил я, вытягивая второе ведро — Я историк недоделанный и недоученный. И что?

— Может расскажешь чего умного о Хуракане нашем?

— Не…