Коста начал дышать, только когда за сиром закрылась дверь камеры. Охрана щелкнула задвижкой, заперев, и облегченно выдохнула, рассмеявшись тонко и истерично.

– Доставай доску! Сегодня сир не в духе, если бы застал… и собери камни!

– Сам собери…

– Я достану доску и пересади мальчишку в соседнюю…

– Сам пересади… сказано, пусть сидит и думает, вот и пусть сидит, и вообще доиграем – пересадим, никуда не денется с этого яруса, – незлобный смех был ему ответом.

– Аккуратнее! Глаза опусти! – один из камешков откатился прямо к решетке.

– Пуф, – фыркнул второй охранник и смело выпрямился, глядя прямо в камеру. – Эти мозгоеды под клятвой пусть зыркает…

Менталист рванул к решетке так быстро, что Коста охнуть не успел – “дзынь” ударилась пряжка ремня о металл и охранник с криком шлепнулся на задницу и, скребя ногами пополз обратно, прикрыв для верности глаза ладонями.

– Клятва, клятва, клятва, тебя держит клятва, мозгоед! – проорал охранник с безопасного расстояния, но для верности развернул стол, чтобы сидеть спиной к камере.

– Таби… – менталист аккуратно забрал дочь у Косты, устроил на руках, чуть укачивая и нежно убрал прядь волос со лба девочки. – Таби…

“Молчи и смотри в глаза”.

Слова всплыли в голове Косты, как только Рис поймал его взгляд.

“Я могу забрать тебя отсюда. Согласен – моргни”.

Коста заморгал часто-часто.

“Нужно отвлечь охрану. Скажешь – сделал выбор остаться в клане. Хочешь в нужник. По моему сигналу. Понял – моргни”.

Коста медленно дважды опустил ресницы.

“Хорошо, после третьего хода в Го. “Тупой идиот” всегда проигрывает и будет рад паузе, чтобы обдумать стратегию. Обращайся прямо к нему”.

Коста моргнул ещё раз.

“И последнее. Я хочу получить клятву”.

Его “клятва” тихо посапывала на плече отца.

Менталисту было тяжело, но он только иногда спускал дочь с рук и уходил вперед – приказывать охранникам и, возвращаясь назад, непременно проверял девочку – трогал лоб, гладил и снова брал на руки. Как будто эта заноза куда-то может исчезнуть во в сне.

Коридор – поворот – ментальный приказ. Коридор – приказ. Коридор – приказ. Коридор – приказ.

Коста ошеломленно прислушивался к себе внутри, но никаких изменений не замечал. Хотя жизнь разделилась на до и после. До темницы – он принадлежал себе и Мастеру, а после – его жизнь, сила и … вообще все теперь, принадлежало Таби-эр.

Таби-эр. Ти-эр. Коста покатал слова на языке. Должно звучать мягко и нежно, но почему выходит колюче, как и сама девочка?

Менталист – Рис, поправился про себя Коста – не просил невозможного, только жизнь за жизнь. Он – вытащит Косту и приведет к Хо, а Коста – отдаст жизнь за Таби, если придется. Будет защищать даже ценой своей. Равноценная плата.

Правда, менталист сказал, что это “особая клятва” – ментальный приказ, обойти который у Косты не получится, как ни пытайся. Но пока Коста не чувствовал ничего особенного, глядя на темноволосую головку – ни желания защищать, ни желания – прости, Великий – отдать жизнь за эту “бешеную”. Девчонка раздражала, как и прежде. Единственное желание, которое у него появилось – рисовать. Поставить доску, закрепить пергамент, настроить свет и попробовать уловить оттенок веснушек на маленьком носике и…

– Замри, – скомандовал ему Рис, аккуратно спуская девочку с плеча и пристраивая стене. – Жди. Тихо, – и растворился в сумраке коридора.

Этот коридор они тоже миновали без проблем – менталист отводил глаза и охрана просто замирала, неподвижно глядя в никуда.

– Очнешься через три мгновения. Здесь все спокойно. Никто не проходил. Ты никого не видел, – повторял менталист тихо, глядя каждому прямо в глаза, и легонько касаясь висков охранника пальцами.

Они добрались до черной лестницы и пошли нижними переходами под зданием, на одном из поворотов менталист поднял голову, как будто прислушиваясь к чему-то и заспешил.

Коста не знал, кто строил поместье, но все под землей было изрыто ходами и коридорами.

Они шли долго, иногда кружили на месте, иногда возвращались обратно, менталист устал и дышал сипло и с присвистом, таща дочь из последних сил. И последние два коридора приказы охране и слугам давались ему все труднее и труднее – кровь шла носом практически безостановочно – откат от нарушения клятвы. И Коста, оторвав край подола у девчонки, затирал капли на полу, идя последним, стараясь не пропустить ни одну.