— Тшш… маленькая… тшш.

Что делать?

Ее нельзя в таком состоянии оставлять. Ее трясло от рыданий, надо уводить малышку. Снял пиджак и накинул ей на плечи. Закутал как ребенка и прижал к себе.

Нет, мудак, за слезы Жасмин ты кровью умоешься. Надо уезжать отсюда.

Обнимая одной рукой Даню, другой рукой нырнул в карман брюк. Вытащив телефон, вызвал водителя с парковки.

Через пару минут водитель подъехал, а я медленно со снайперской осторожностью, усадил в машину свою рёву. Присел рядом с ней назад и отдал приказ водителю ехать. Машина плавно тронулась. Нажав на кнопку, поднял межсалонную перегородку, чтобы мы остались одни.

У меня не было опыта в таких делах. Я не знал, как помочь ей успокоиться. Интуитивно понимал, что ей надо просто это выплакать, дать волю чувствам.

У нее слезы не заканчивались, она то и дело вздрагивала, а рыдания потом перешли просто в вой. А это уже не хорошо, так и до нервного срыва недалеко.

Так, ей надо успокоиться.

Достал из бара бутылку виски. А что? Это хоть немного поможет ей расслабиться.

— Возьми, сделай хоть пару глоточков. Это поможет расслабиться.

Она безропотно взяла бутылку и отпила. Давилась, но все же выпила. Капли спиртного потекли по подбородку, и, капнув на грудь скрылись под лифом платья.

Черт, не смотри на нее так. Ей это не нужно!

Ей забота нужна, а не это вот все.

Отпив приличное количество, чуть успокоилась.

Начала меньше всхлипывать.

Так, где-то были салфетки. Порывшись, нашел и дал ей.

Понемногу отошла девочка.

Я придвинулся ближе к ней. Не мог я иначе. Во мне столько нежности к этой девочке. Хотелось быть ближе и приласкать.

Это только ради того, чтобы успокоить.

Взял ее за подбородок и салфеткой вытер размазавшуюся тушь на лице:

— А ребенок где? — да, этот вопрос меня сейчас волновал больше всего.

— А… нет… ребеночка.

И тут девочка начала снова выть в голос.

Б…ть!

Идиот!

Зачем спросил, ведь только немного успокоилась…

Вот где, оказывается, собака зарыта.

И в этом плаче уже вся боль, что была в ней, вся горечь и тоска.

— Тшш… Жасмин…тшш… иди сюда. Не плачь, прошу. Не рви мне сердце.

Я сгреб ее в охапку и начал обнимать. Целовал ее в висок, гладил по волосам, по спине.

Б…ть, какая же она вкусная!

Аромат ее волос…

Нельзя, не трогать ее. Нет.

Так мы ехали какое-то время.

Она устроилась на моей груди и успокоившись, начала сопеть.

Фуух! Наконец.

Видимо, укачало маленькую.

Пусть поспит чуть-чуть, ей это необходимо.

Но тут начал телефон звонить.

Кому что нужно?

— Да. Тёма, что надо? Уехал. Надо так было. Завтра расскажу. Отмажь меня на свадьбе там. Да.

Смотрел на девочку, а та сопела сложив ладошки у меня на груди, и ухом не вела.

Ну как я ее мог обижать, она же вон какая хрупкая.

Моя. Похер мне. Моя.

Значит, это мудак ее еще и на аборт погнал. Кулаки невольно сжались. Подожди, расхерачу твою жизнь ко всем чертям.

Так мы ездили по городу около часа. Надо куда-то ее отвезти.

Но куда? Опустил перегородку и дал команду везти к себе. Пусть поспит, а завтра сам отвезу ее домой.

Подъехав к дому, отдал ключи водителю, чтобы он помог мне подняться и открыть входную дверь.

Малышка на руках так сладко спала.

Вырубило ее с виски, для нервов расшатанных — самое то.

Занес ценную ношу к себе в компакту и уложил на кровать. Она такая забавная, сразу свернулась в комочек как котенок. Надо снять туфли.

Хм. Надела мои лодочки…

Поставил туфли около тумбочки и включил слабо ночник. Накрыл ее одеялом и уселся в кресло рядом с кроватью.

Она была такая беззащитная, волосы разметались по подушке, и носиком дергала так смешно во сне.

И что мне с тобой делать?

Ладно.

Оставлю ее в своей комнате, а сам лягу в гостиной. Надо только душ принять.

Тихонечко зашел в ванную комнату, чтобы ее не разбудить. Включил душ и встал под струи воды.

А мысли одна за другой опасными снарядами разрывались в голове.

От этой девочки меня отделяет только дверь в ванную. И от осознания того, что она сейчас лежала в моей комнате и спала, член просто дыбом вставал.

Да, б…ть, я ее хочу.

Но только не так.

Только когда сама позволит.