– Ага…

Ждём.

И ждём.

Долго ждём.

По ту сторону уже и шебуршаться перестали, а мы всё ждём. Просовываю голову, чтобы проведать обстановку.

– Ну как там? Влезла или размер не тот?

– Тот, – разглаживая широкий атласный пояс под грудью, кивает Паулина, задумчиво разглядывая себя в зеркало.

– И как?

– Честно? Мне нравится.

– Погодь, молнию застегну, – прячу выглядывающего на обнажённой спине павлина за ажурной драпировкой, финальным штрихом пропуская жемчужную пуговицу через петельку под шеей, и тоже оцениваю результат. Мягкие складки на юбке, длина на ладонь ниже колена и кружевной полупрозрачный верх, кокетливо прикрывающий декольте. – Да. Мне тоже нравится.

Ни миллиона слоёв фатина, ни дешёвых страз. В этом платьице нет нагромождения. Само по себе оно максимально простенькое, без вычура, не белого даже, а светло-кремового оттенка, но на точёной фигурке Паулины смотрится как винтажный дорогой наряд. Вот это действительно её.

Кто бы что ни говорил, но не всегда одежда красит человека. Иногда схема работает строго наоборот.

– Я же говорю, леди. И как бы ты не брыкалась, – приобнимаю её за талию, прижимая к себе и утыкаясь носом в распущенные волосы. – Моя леди.

Не могу удержаться, это сильнее меня. А у неё не хватает духа отстраниться. Я ведь вижу её взгляд в отражении и слышу как сбивается с ритма размеренное дыхание.

Мы это неоднократно проходили. Понятия не имею, как у Демидовой так долго получается обманывать себя, но со мной этот номер не прокатит. Я давно изучил её “от” и “до”.

– Не надо.

Ожидаемо. Поцелуй меня она – вот тут бы я удивился.

– Почему?

– Ты знаешь, почему.

– Давай, ещё скажи, что неприятно, – нашариваю тонкие пальчики, прижатые к животу, и сплетаю со своими.

– Это неправильно.

– Что неправильно? Постой так всего минуту, большего уже даже не прошу, – послушно стоит, а грудная клетка ходит ходуном. – Чувствуешь?

– Чувствую, что?

– Всю глупость того, что собираешься свершить? Откажись от затеи со свадьбой. Пока не поздно.

– Чтобы потом, что? Выйти замуж за тебя?

– Именно.

– А дальше? – Пуля выскальзывает из объятий, разворачиваясь ко мне и руша приятное мгновение особого единения. – Как быстро спортивный интерес пройдёт и станет скучно надрываться дальше?

– Да откуда у тебя такая уверенность, что у меня один только спортивный интерес?

– Может, потому что ты мне уже доказал всю серьёзность своего намерения?

Да ёпт твою мать. Почему все подобные разговоры из раза в раз упираются в одну и ту же точку.

– Это было давно. До всего.

– Это было в тот же день, когда ты впервые признался мне в любви.

– Тогда было всё несерьёзно, по-ребячески.

– А сейчас серьёзно?

– Ты даже не представляешь, насколько.

– Ты прав: не представляю. Я просто наивно полагала, что втирая кому-то о чувствах, с другими не спишь. Ни по очереди, ни уж тем более вместе.

Пздц. Тот треклятый спонтанный тройничок мне теперь что, будут вспоминать до гробовой доски?

– Чудный довод. Жаль, просроченный, – здравствуй, очередной тупик. Ты мне так дорог, кто б только знал. – Интересно, конечно, получается: бортанули меня и я же во всём виноватый. Какой негодяй, да?

– Кто тебя куда закидывал?

– Ммм, не знаю. Может быть… ты? Когда умотала мириться со своим бойфрендом, а вернулась с колечком на пальце? Или я где-то что-то упустил?

Паулина, скрестив руки на груди, лишь демонстративно отворачивается. Что, нечего возразить? То-то же.

Не, сначала у нас всё по красоте начиналось, тут ничего не скажешь: ухаживания, свидания, романтика полным ходом, но в один прекрасный момент мы забуксовали, вместо того, чтобы сделать следующий шаг.

Причина очевидна: прошлые отношения. Они ведь не были завершены – просто стояли на паузе. Несмотря на то, что Пуля стала инициатором, этот разрыв не давал ей покоя. Однако при этом и между нами от химии воздух электризовался. Оттуда и метания. Типа, там-то всё родное, проверенное, а тут… Новое, нестабильное, непонятное. Непонятное, но очень интересное, ага.

Дебильная игра в кошки-мышки. Сегодня к тебе ластятся, завтра отталкивают, послезавтра опять вроде как благосклонны – никакие нервы долго не выдержат. Впору было сразу послать всё к чёрту, но любовь та ещё сука. Поэтому, что?

Конец ознакомительного фрагмента.