Вообще-то на этой станции (то есть теперь на базе «Прима» – всё никак не привыкну) наших могло быть гораздо больше. Просто в России уже новое поколение учёных выросло, которое не кидается на любое забугорье, как щука на блесну. Да и доверия ко всему «международному» (читай – американскому) давно нет: работали-то вместе, а сливки снимали пиндосы. Взять хотя бы ту кампанию сорокалетней давности: когда уничтожили марсианскую базу пришельцев и начали уже не торопясь осваивать новые технологии, оказалось, что на все разработки, видите ли, патент у X-COM, а X-COM, понимаете, задолжал каким-то американским неправительственным фондам… В общем, пиндосы загребли себе все технологии, и России с Китаем потом пришлось их банально красть.

Но Кабрал всё-таки наш человек! Как только его начальником проекта назначили, постарался не каких попало учёных и оружейников пригласить, а в основном русских. Говорят, через пару недель и профессор Флейтин приедет, мой шеф в России. Деньги деньгами, но самозабвенно работать просто интереса для – это только наши могут. И как только их, секретных таких, отпустили, самим же нужны? И главное, откуда вообще Кабрал мог знать, на кого именно выходить? Приехали, прошу заметить, только настоящие учёные, никаких сынков и замдиректоров в нагрузку. Ох, не прост у нас начальник, полковник-то он полковник, допустим, но не из армии, а из какой-то конторы, даже манеры никак не дубово-армейские…

Полковник Антон Кабрал, 10 января 2040 г.

Вас удивляет, почему нас так мало? Где секретарши, уборщицы, повара и прочие маленькие люди? А нет их – всё автоматизировано. Мы ведь фактически на подводной лодке, хоть и очень большой, а на подводных лодках всегда теснота. Но хорошего кока я всё-таки потребовал прислать – настоящий командир никогда вкусной едой для бойцов не пренебрегает. Раньше только разогревали готовые обеды, а кто хотел – готовил себе сам, но теперь мы не можем тратить время на это.

Нет, я понимаю, что главная база времён нашествия марсианских аликов была целым городком, с блэкджеком и шлюхами, но тогда ещё генералы, не поняв, с чем столкнулись, готовились, по своему обыкновению, к прошлой войне. Ну и базы устраивали соответственно – «создание рабочих мест» и «освоение средств», а по-нашему – брейнфакинг и попил откатов. Да и техника тогда мало что позволяла из сегодняшнего. Вот сонарный пульт, например. Сорок лет назад на радарах целая дежурная смена сидела, а сейчас сонар сам разберётся, где кашалоты, где наши подводные лодки, где не наши. Мне даже бежать в КП не надо – всё дублируется на карманный планшет…

Накаркал! Главный пульт пошёл оранжевыми вспышками и начал испускать задумчивые низкие гудки. К нему сразу присоединился и лежащий на столе планшет. Обнаружена субмарина пришельцев! Засекаю время – 16:05 по Гринвичу.

Оранжевый цвет – значит, непосредственной опасности нет, алики неподвижно легли на грунт. То ли рекогносцировка, то ли научная экспедиция, то ли место под свою базу подыскивают – должны же у них быть базы? Или просто по грибы пошли, то есть по водоросли. Если бы их субмарина двигалась, вспышки были бы красными, а гудки – не задумчивыми, а недоумевающими: куда это они, не к нам ли в гости? Нападение на базу – вспышки флуоресцентно-сиреневые, самые тревожные и будоражащие. Авария – жёлтые.

Оранжевый сигнал не рассылается автоматически всем – для учёных, например, ничего срочного, их уже я могу оповестить, если сочту нужным. А вот пилоты сейчас бросаются к своим субмаринам, «морские дьяволы» занимают места в походном отсеке «Тритона», Сунь и кто-то из инженеров сели к техническим пультам…

Зелёный крестик на большой карте мигает на мелководье недалеко от Форталезы. Отсюда это тысяча с хвостом морских миль, «Тритон» на форсаже выжимает чуть меньше восьмисот узлов, значит, чистого хода часа полтора. «Барракуда», понятно, быстрее – теоретически может дать почти две с половиной тысячи узлов, ей примерно полчаса. Система распознавания обозначила вражескую субмарину как «малую» – одна «Барракуда» должна справиться. А вот уже и докладывают.

– Тритон-один, десант занял места согласно штатному расписанию! – это Тальбот, он сегодня дежурный. Не могу я пока назначить кого-то постоянным командиром, все они в X-COM простые матросы.

– Тритон-один, десантный люк задраен! – второй пилот. Экипаж на «Тритоне» корейский, командир Ан и второй пилот Ким. Альбертини с Матюшиным в бою хороши, никто не спорит, но вот лечь на дно точно в нужном месте – это японско-корейская дотошность нужна.

– Тритон-один, доложите готовность! Барракуда-один, доложите готовность! Барракуда-два, выход отменяю!

– Барракуда-два, вас понял! – Матюшин, похоже, даже обиделся. Зря, Альбертини будет обижаться куда сильнее, если «Тритон» успеет и бой субмарин не состоится.

– Тритон-один, к выходу готов! – Ан невозмутим, будто у него не первая высадка десанта, а как минимум сто первая.

– Тритон-один, готовность подтверждаю! – отозвался Сунь. Состояние наших субмарин дублируется на технические пульты, и пилота всегда подстраховывает комендант или инженер.

– Барракуда-один, к выходу готов! – звенящий голос Альбертини.