«Генералы» начали проходить рядом с ним, онемение усилилось. Даже глаза было тяжело поворачивать. Они ненадолго остановились напротив Ивана и стали его разглядывать. Иван в свою очередь разглядывал их.

«Люди как люди, у одного голубые глаза, у другого карие, обычные волосы, черты лиц. Кто вы блин такие?»

Чем-то удовлетворившись, процессия двинулась дальше. Иван следил за ходом их движения и его взгляд встретился с горящим ненавистью глазом «Рубера». Тот стоял самым крайним в шеренге и поймав взгляд Ивана, глухо прорычал.

«Признал урод, ладно, кто старое помянет, тому глаз вон!»

«Рубер» к слову сказать, с последнего свидания заметно возмужал. Такой массой и габаритами как он, в шеренге похвастать никто не мог. В это время один из пришельцев закашлялся и вся процессия остановилась, обернувшись на звук. Онемение слегка ослабло. Пока они выясняли, что с их товарищем, «Рубер» сделал неуверенный шаг в сторону Ивана.

«Твою дивизию! Да что за день то такой?»

Толпа упырей заметно оживилась, клёкот и урчание зазвучали сильнее.

Кто-то из «генералов» увидел потуги «Рубера» и подошёл к нему. Тот в свою очередь медленно повернул свою морду, открыл пасть и выдохнул с рыком в лицо пришельцу, забрызгав того слюнями и возможно остатками чьей то тушки.

Онемение на секунду спало, но Иван не успел ничего предпринять, едва осознав, что произошло, зато успел «Рубер». Он резким взмахом своей когтистой лапы, наотмашь полоснул подошедшего и снёс ему пол лица.

Паралич, сковывающий тело отпустил, а пострадавший пришелец мгновенно отпрянул от «Рубера» и схватился за лицо.

«Похоже, на этом перце всё и держалось». Мелькнула мысль. Иван заозирался в поисках места для «прыжка», так как заражённые тоже начали приходить в себя и пора было линять с этого концерта. Но ничего подходящего как назло не было. Самое близкое, что попалось на глаза, автобусная остановка, но и та была далековато.

Но не успел Иван сделать и шага, как тело снова онемело, не так кардинально как в первый раз, но руки-ноги не слушались.

Насколько смог, повернул шею назад и скосил глаза. Картина открывшаяся дальше, ещё сильнее сжала и без того напряжённый сфинктер.

Кожа лоскутами сползала с лица пострадавшего пришельца, открывая скрывавшуюся под маской, истинную, страшную сущность. Как будто спал морок. Уж на что были страшны заражённые, а пришелец был страшнее. Злоба и ненависть кипели в нём, волнами расходясь по рядам. Он смотрел на «Рубера», освобождаясь от остатков кожи и тот не оставался в долгу, сверля своим единственным глазом перевоплотившегося инопланетянина.

В памяти всплыли пророчества Отрока Вячеслава о том, что настанет время, когда тарелки спустятся на землю и добрые пришельцы будут лечить всех подряд, прогоняя через кабинки, из которых будут выходить здоровые люди, но лишённые души.

«Ох, прав был Отрок, то не инопланетяне, то бесы в человеческом обличии. Если минуту назад ещё были какие-то надежды, то теперь без вариантов».

Товарищи пострадавшего, обступили «Рубера» и начали проводить с ним какие-то манипуляции, водя вокруг него какими-то штуками, похожими на пульт от телевизора.

Вдруг «Рубер» издал истошный вопль и резко рубанул своей лапой, рядом стоящего заражённого, кровища хлестанула из бочины «Топтуна», как из фонтана, он постоял ещё пару мгновений, подкосился и упал, суча руками и ногами.

Пришельцы чему-то радовались, улыбались и обменивались какими-то мнениями.

«Похоже, взяли моего кровника под контроль!»

Один из них скрылся в тарелке и через минуту под её днищем опустился белый куб.

«О! А вот и кабинка, твою ж медь!»

И точно, «Рубера» повели к этому кубу, как собачку на поводке, направив на него свои «пульты».

Под ложечкой засосало.

«Неужели и впрямь, душу будут извлекать? «Рубера» конечно, не жалко, а вот коли нас сейчас всех туда загонять начнут?»

Как думал, так и случилось. После того как первого подопытного провели через куб, на нём загорелась зелёная полоска и НЛОшники удовлетворённо затарахтели. Спустя пол минуты, из под тарелки опустился ещё один большой серебристый ящик, «Рубера» завели в него и заперли.