Под размеренный стук маминых каблучков голоса отдалились и стихли. Я зажмурилась. Тролль меня укуси. Это что получается – старый гоблин планирует жить вечно?

Что ж, графа ждет болезненное разочарование: мой папенька вряд ли с этим согласится. И уж точно не позволит провернуть аферу за наш счет.

Я потерлась плечами о холодные камни и медленно отлипла от стены. Направилась вниз, в фойе. Пробы, пробы… Если Софи взяла след, а вещество не успело раствориться, у нас будут хоть какие-то доказательства против гнусного Бехтерева. Теперь я не сомневалась, что у озера был именно он. Даже стыдно стало, что я на секунду заподозрила Салливана, такого теплого, твердого, вредного и…

Тьфу ты!

Стараясь расмышлять о Кощее, вздумавшем стать Бессмертным, а не о волосках на груди… Тьфу ты! А не о лишнем и ненужном, я добралась до парадной залы. Пробежала мимо галереи с портретами предков, привычно нашла глазами Аврору, в темноте показавшуюся опечаленной.

Блэр… Тот самый Темный Принц, что украл ее сердце и заставил принять самое сложное в жизни решение… Я помню, как мама рассказывала о нем. Конечно, в детстве все приобретало форму легенд и страшных, но поучительных сказок на ночь. Но позже я поняла, что в историях было много правды «из первых уст».

Так вот, однажды мама поведала, как Великий и Ужасный (но временами Бесштанный) Темный Принц мечтал вернуть в мир Высшую магию.

Он надеялся раскрыть все скованные дикие капли и укрепить фон. Возродить утерянные виды, дать силу забытым заклятьям. Вернулись бы кентавры и ихтиоподы, драконы и горгульи… И многие существа, ныне считавшиеся мифическими. Цели его находили отклик в моей душе, а вот методы…

Похоже, Вяземский очень рассчитывал, что Блэра ждет успех. Ведь если вернутся вымершие существа, то и с ингредиентами для забытых зелий вопросов не возникнет. А тот, кто хранит тайну бессмертия, станет очень ценной фигурой нового мира…

Но Августуса ждал не успех, а поражение. Заканчивалась мамина сказка всегда одинаково.

«Принца постигла неудача, потому что он не знал, как выглядит настоящая Высшая магия, Ава. Он не умел любить».

«Совсем не умел?» – расстроенно спрашивала я, отчего-то жалея несчастного. Иметь внутри холодное сердце – что может быть хуже?

«Может, когда-то давно и умел. Но делал он это странно, неправильно… Разве может истинно любящий отказаться от половинки самого себя? – удивлялась мама, закутываясь глубже в воспоминания. – Разве поставит он великую цель выше своей единственной?»

«Наш папа бы никогда…» – кивала я с пониманием, и мама улыбалась. Тепло и счастливо. Полностью уверенная, что да, «наш папа бы никогда».

«А потом, столетия спустя, Августус и вовсе разучился чувствовать. Или забыл, каково это. Он слишком долго был скован в собственной плоти, изглоданный разочарованием и сожалениями, ощущая себя преданным… И стал совершенно холодным. Каменным. Он окончательно потерял способность согревать жаром сердца. И потому не мог знать, на что способна настоящая любовь».

«На что, мам?» – спрашивала Ава-непоседа, не желая засыпать так рано.

«На все, обезьянка. Ты поймешь… потом, – мама неспешно гладила меня по волосам. – Если кто-то скажет, что Высшая магия нашего мира умерла, истлела, – не верь. Она навсегда в нем осталась. Она живет вот здесь».

Мама мягко тыкала пальцем мне в грудь, накрывала одеялом и гасила свет.

***

Запутавшись в детских воспоминаниях, я с разбегу налетела на Джил.

– Ава! Аккуратнее! – прошипела подруга, хватая меня за локоток и отводя в темный угол. – Ты чего так долго? Я уже полчаса тебя тут жду…

– Не все пошло по плану, – пробубнила, опасливо озираясь.

В фойе было так темно, что мрак казался осязаемым, плотным. Только зеленые глаза Джил мерцали дивными хризопразами прямо перед моим носом.

– А когда оно по нему шло? – вздохнула удрученно леди Кавендиш, перехватила мое запястье и потянула за собой. – Я волновалась, Ава. Думала, ты застряла в кабинете магистра.

Ох, знала бы Джил, как права. Уж застряла так застряла. Влипла прямо-таки. Еле выпуталась.

– Собрание давно закончилось, и я ушла следом за Салливаном… – продолжала озабоченно тараторить подруга, таща мое замерзшее тело по коридору больничного крыла. Вспомнилось, что в палате есть зачарованные термопледы. Они были бы очень кстати. – А я говорила, что идея плохая. Магистр мог вернуться в любой момент! И тогда…

– А он и вернулся, – сквозь сомкнутые зубы проронила я, усиленно делая вид, что ничего такого не произошло.