Таким образом, по рассказу Обуховича-сына, его отец, смоленский воевода Обухович, не участвовал в сдаче крепости. Но, в тоже время, он сам на сейме не отрицал обвинения покойного в том, что он вошел в переговоры с царем, и в оправдание отца приводил вышеуказанные мотивы. Чтобы примирить это противоречие, необходимо, кажется, дело представлять так. Около 10-го сентября воевода прислал царю предложение о начатии переговоров. 10-го сентября, как записано в Дворцовых Разрядах, эти переговоры начались. Но так как в тот же день обывателями была объявлена манифестация воеводы и его партия, о том, что переговоры ведутся лишь для проволочки времени, то противная партия, раньше уже условившаяся тайно с царем о сдаче, вмешалась в дело и решительными мерами привела его к желанному концу. Воеводе пришлось примириться с фактом и подписать сдачу крепости.

Самое интересное в Смоленской эпопее, что 23-го сентября под стенами Смоленска происходило явление обратное тому, какое видели здесь в 1634 году, при капитуляции Шеина. Царь Алексей Михайлович «пошел со своего государева стану, с Девичьей горы, к Смоленску со всеми полками. А перед государем были два знамени. У большого знамени стольник и воевода, князь Андрей Иванов сын Хилков, а с ним головы у знамени: Гаврило Федоров сын Самарин, Астафий Семенов сын Сытин; у другого знамени стольник и воевода, Данило Семенов сын Яковлев, а с ним головы у знамени: Владимир Федоров сын Скрябин, Матвей Захарьин сын Шишкин. И пришел государь к Смоленску, и стал против Молоховских ворот со всеми полками».

Без сомнения, царь был окружен той же обстановкой, как и при выезде из Москвы. Перед ним несли знамя с изображением золотого орла, царские лошади были великолепно украшены, даже ноги их были унизаны жемчугом. Сам царь был окружен 24 гусарами. Одеяние его унизано жемчугом; на голове он имел остроконечную шапку, а в руках крест и золотую державу, покрытую жемчугом.

«Смоленский воевода Обухович и полковник Корф и литовские люди, которые хотели идти в Литву, вышли из Смоленска через Молоховские ворота и, поравнявшись на поле с государем, слезли с коней и ударили ему челом». Все войсковые польские знамена были положены как трофеи у ног государя. Затем, по данному знаку, воеводы сели на коней и литовские люди «пошли в Литву». Это был первый воинский триумф Тишайшего царя, и Алексей Михайлович знал, что триумфатор должен быть всегда милосердным к побежденным. И «с радостью отпустив литовских людей, вошел государь в Смоленск».

Здесь он торжественно встречен был оставшимися в Смоленске властями, войсками и жителями. В царской грамоте от 4-го октября перечисляются смоляне, присягнувшие царю и оставшиеся на Московской службе. Это «подкоморий Смоленский, князь Самуил Друцкой-Соколинский, королевский секретарь Ян Кременевский; городской судья Голимонт; будовничий Якуб Ульнер, ротмистры Денисович, Станкевич, Бака, Воронец» и иные шляхта знатные и рядовые многие люди. Да на наше ж Царское Величество имя остались в Смоленске немцы, начальные многие люди и гайдуки, и всякие служилые люди мало не все; также и пушкари, и Смоленские казаки, и мещане все остались в Смоленске».

Побыв в городе, государь в тот же день вышел из Смоленска и стал против Молоховских ворот, в шатрах, на прежнем месте, а в Москву послал князя Юрия Ромодановского с радостной вестью. С той же вестью были разосланы гонцы во все полки, воевавшие Литву. 24 сентября, перед царским станом, против Молоховских ворот была устроена тафтяная походная церковь во имя Воскресения Христова. 25-го сентября митрополит Корнилий освятил ее и отслужил благодарственный молебен, после чего бояре, окольничие стольники, стряпчие и дворяне московские вместе с представителями Смоленска поздравляли Государя и подносили ему хлеб-соль и соболей.

На другой день после выхода Тишайшего из ворот покоренного им Смоленска многие бояре и воеводы, окольничие, стольники, стряпчие и дворяне приходили поздравить государя с великой Смоленской победой, приносили с собой хлеб и соболей. В столовом шатре государь угощал обедом Грузинских и Сибирских Царевичей, бояр и окольничих, сотенных голов Государева полка, и непобедимого наказного гетмана Ивана Золотаренко, и православного шляхтича-атамана Поклонского с их товарищами. Победное пиршество царь решил разделить на две части: сначала пировать со своими особо отличившимися полководцами, боярами и духовенством, а после этого устроить второй царский стол 28-го сентября, угощать есаулов своего полка и смоленскую шляхту.

Конец ознакомительного фрагмента.