– Мне повезло с учителями, – откровенничает он. – Я попал фактически к «Микеланджело» ювелирного дела Венеции, он многое мне дал. Тогда же я влюбился в moretti – украшения в виде венецианских мавров, истинный символ города, что носят местные жители.

И действительно, темный мавр не так популярен, как грандиозный лев святого Марка, то тут, то там красующийся на колоннах, башнях, гербах, гондолах и флагах. Уступает он и другим небесным покровителям – святому воину Теодору или Николаю Угоднику, также берегущим город среди вод и отводящим прочь невзгоды. Мощи последнего хранятся на острове Лидо в одноименной церкви Сан-Николо – это не самый известный факт для приезжающих в город.

Тем не менее подвески и украшения в виде мавра – часть истории, а сама традиция ношения идет с глубокой древности и связана с приморской Далмацией – ныне территорией Хорватии и Черногории.

Раздираемый набегами пиратов, Адриатический берег считал фигурки мавров оберегами и талисманами, приносящими удачу и защищающими от разорения. В случае, если удавалось избежать опасности и остаться в целости и сохранности, их относили в места культа в качестве благодарности высшим силам за спасение.

Со временем Далмация вошла в состав Венеции, амулет ожидаемо попал в столицу Республики Святого Марка, чтобы стать символом гордой победы венецианцев над турками. По легенде, сам Отелло – бравый генерал и храбрый военный – носил мавра, сделанного из эбонитового дерева, золота и драгоценных камней, в качестве ордена на груди.

У знаменитого шекспировского героя имеются реальные прототипы, а еще в пользу драматичной любовной истории свидетельствует ажурный дворец Контарини Фазан на Большом канале, называемый палаццо Дездемоны. Кто именно вдохновил на образ Отелло, доподлинно неизвестно. Однако у всех претендентов семейная жизнь и обстоятельства судьбы отличались от повествования величайшего английского классика Уильяма Шекспира, воспевшего Светлейшую, ее владения, страсть, любовь и жгучую ревность. К тому же он взял сюжет из более раннего произведения Джиральди Чинтио «Венецианский мавр».

Вслед за военными аристократия Серениссимы полюбила мавров и сделала их изображения своим негласным атрибутом. С классических орденов они перекочевали на подвески, броши, серьги, браслеты и кольца. Дополнительно украсились жемчугом, эмалью, золотыми узорами, изумрудами, бриллиантами, рубинами, а в XX веке даже платиной.

Впрочем, красоту мавров ценят не только венецианцы, к ним примкнули и мировые знаменитости: княгиня Монако, актриса и икона стиля Грейс Келли, легендарный Эрнест Хемингуэй, Элизабет Тейлор, Элтон Джон, королевские семьи из Европы и дизайнеры всех мастей. Надеть изделие с темнокожим мавром – словно продолжить славную историю побед, удачи, элегантности, закрытых балов и щедрых приемов, смелости и отваги. Особенно ценно, что это может сделать любой желающий. Принадлежность к благородным семьям или военным кругам больше не требуется.

В мастерской у Джорджо имеются изделия с маврами на любой вкус. Он начал их делать еще в 1952 году в пятнадцатилетнем возрасте, а в тридцать два открыл свою мастерскую у моста Каноника на одноименной улице.

Локация продумана и выбрана со знанием дела: помимо моста Вздохов, базилики Сан-Марко и Дворца дожей (в честь которого магазин и получил название «Ювелирный дожа») по соседству красивейший дворик Сант-Аполлония и ресторан Rivietta, куда захаживал Иосиф Бродский.

При всей близости к основным достопримечательностям магазин Dogale Jewellery не бросается в глаза. Он словно спрятан в тени зданий и, как секретная пещера с сокровищами, ждет истинных ценителей. Он никогда не переезжал, не менял названия. Все шло прекрасно, клиентов у ювелира хватало. Однако в жизни снова появился господин случай и неожиданно ввел Джорджо в мир кинематографа.

Во-первых, он снялся в эпизодической роли гангстера в итальянской комедии «Полицейские» со знаменитым комиком Ренато Поццетто. Помимо Джорджо, в кадре появилась и его лодка – верная спутница по изучению лагуны, ее удаленных островков и каналов. Плавать ювелир предпочитает в сторону Альтино – это один из населенных пунктов, откуда в древности началась миграция людей с устойчивой суши на зыбкие острова, обещавшие защиту и недосягаемость для завоевателей.

Во-вторых, Берто удалось поработать с одним из самых знаменитых итальянских актеров за всю историю. Случилось это в 1980-е годы, когда создавалась кинолента «Две жизни Маттиа Паскаля», а часть съемок проходила в Венеции. По сюжету герой кинозвезды Марчелло Мастроянни должен покупать украшения на площади Сан-Марко, в связи с чем создатели фильма начали искать ювелира, готового не только предоставить свои изделия, но и сыграть эпизодическую роль, ассистируя любимому всей страной актеру. Фортуна устроила так, что этим человеком стал Джорджо Берто – с ним связались продюсеры картины, а тот поспешил дать согласие на участие в проекте. К сожалению, в финальную полную версию фильма эта сцена не вошла.

Во время работы Джорджо с Марчелло Мастроянни нашли общий язык и часто болтали. И хотя ювелир присутствовал на съемках и очень радовался, что изделия мастерской Dogale Jewellery пришлись по нраву звезде мирового масштаба, мысли были совсем в другом месте – его тринадцатилетняя дочка Урсула лежала в больнице, мучаясь проблемами с глазами. Мастроянни заметил настроения ювелира, а узнав причину беспокойства, решил сделать приятный сюрприз.

В фильме есть эпизод, где Маттиа Паскаль – герой Мастроянни – подписывает чеки. Кстати, ручку он тогда тоже позаимствовал у Джорджо. Но что же написал на них Марчелло? На одном из чеков красовалось послание, где актер пожелал Урсуле Берто – дочери своего нового знакомого – скорейшего выздоровления и всего самого наилучшего. Неудивительно, что подарок от знаменитости ее вдохновил, и совсем скоро девочка выздоровела и покинула больницу.

– Я отлично помню тот момент, ибо была просто ошарашена, – говорит Урсула – красивая, эффектная блондинка с внешностью актрисы. Сейчас ей пятьдесят три года, но, как и многие итальянки, с возрастом она обрела шарм, стиль и непередаваемое очарование. – С трудом верилось, что сам Марчелло Мастроянни пожелал мне здоровья, а моя история его тронула. Но это точно папа попросил, он же знал, как мне было тяжело и одиноко в больнице!