К случаям, когда прокурорская служба инициировала уголовное преследование, относилось дело мужчины из Южного Уэльса, который подошел к группе людей, вторгшихся посреди ночи на его участок, чтобы порыбачить. Он пригрозил выпустить из ружья по сорок дробинок в спину одному из них. Аналогично под суд попал владелец коммерческого помещения в Чешире, который поймал грабителя, связал его, избил, а затем поджег.

Проще говоря, нет никаких доказательств в пользу того, что в стране произошел всплеск случаев судебного преследования – не говоря уже о вынесенных приговорах – в отношении домовладельцев, совершивших оправданные действия, которые мог бы предпринять каждый из нас, столкнувшись с грабителем. Истории, вызывающие беспокойство общественности, – вроде дела Энди и Трейси Ферри, которые в 2012 году были арестованы по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений после стрельбы из ружья в людей, вторгшихся в их дом на ферме Уэлби в Лестершире, – неизменно имеют одну и ту же прозаическую развязку: после тщательного расследования и изучения имеющихся доказательств принимается решение не выдвигать обвинения (26). Более того, если уголовное дело и открывается, то, как правило, против выживших грабителей, которым не стоит рассчитывать на снисхождение со стороны суда. Когда получившие ускоренное правосудие от ружья Энди Ферри преступники попытались добиться смягчения приговора за кражу со взломом на основании полученных ими травм, Его честь судья Перт выпалил в ответ: «То, что в вас стреляли, не является смягчающим обстоятельством. Если вы врываетесь в дом в стране, где у домовладельцев обычно имеется зарегистрированное огнестрельное оружие, то вы осознанно идете на этот риск. Вы не можете являться в суд и просить смягчения приговора на этом основании» (27).

А в тех редких случаях, когда домовладельцам все же и предъявляются обвинения, высокий стандарт доказывания, требующий от обвинения убедить присяжных в том, что домовладелец действовал не в рамках допустимой самообороны, приводит к тому, что любые сомнения трактуются в их пользу. В 2015 году, идя по стопам Тома Мартина, один восьмидесятилетний фермер выстрелил и попал в ранее судимого грабителя, заподозренного в попытке украсть дизельное топливо, в результате чего ему были предъявлены обвинения в нанесении тяжких телесных повреждений. Кеннет Хугилл заявил присяжным в суде Халла в 2017 году, что действовал инстинктивно в целях самообороны, стреляя из двуствольного ружья в подозрительный автомобиль, который он увидел на своем участке в два часа ночи (28). Он был оправдан через двадцать четыре минуты после начала судебного заседания (29).

Несмотря на все это, в конце 2000-х годов, в то время как органы прокуратуры и суды спокойно занимались справедливым и обоснованным применением закона о самообороне, в общественном сознании закрепилась вызывающая возмущение в умах обывателей и не только идея о том, что англичане не могут защищать свои крепости. Нужно «что-то с этим сделать».

И это не преувеличение – в разделе 76 Закона об уголовном правосудии и миграции 2008 года, ярчайшем образце чистой политической аферы, были попросту перечислены основные принципы, рассмотренные нами ранее, что тем не менее позволило правительству заявить, что оно предприняло необходимые меры. Неудивительно, что во время второго чтения законопроекта в палате лордов лорд Томас из Гресфорда высмеял «воодушевленный оптимизм министра, открывшего эти дебаты», заметив: «Мало того что это пятьдесят четвертый законопроект, касающийся преступности и уголовного правосудия, который был представлен на наше рассмотрение за последние десять с половиной лет, так он еще и поддерживает путаницу в умах и полное непонимание фундаментальных правовых принципов, лежащих в основе британской концепции правосудия, а также популистские и совершенно бессмысленные меры в отношении раздутых в СМИ насущных проблем. Риторика и зарабатывание голосов оказываются важнее принципов и практических соображений» (30).

Консерваторы, совершенно справедливо высмеяв лейбористское «псевдорешение», оказавшись в правительстве, продемонстрировали впечатляющий талант к идиотской борьбе за лидерство, поклявшись «развеять сомнения» там, где их никогда и не было. В стремлении выполнить свое пустое обещание «предоставить домовладельцам большую правовую защиту на случай необходимости защищаться от непрошенных гостей» (31), данное ими публично в 2010 году, Дэвид Кэмерон и его министры решили запугать граждан страшилками, вместо того чтобы честно заверить их в том, что под законодательной кроватью не прячется никакое чудовище.

«Когда грабитель переступает порог чужого дома, – заявил мистер Кэмерон, возвращаясь к теме в 2012 году, – нам следует меньше беспокоиться о его правах и больше о правах домовладельца» (32), хотя он не привел ни одного реального примера того, как это предполагаемое почтение к «правам грабителя» может препятствовать правосудию. Он рассказал о своих – без сомнения, искренних – собственных переживаниях, когда он сам стал жертвой кражи со взломом (33), однако не сообщил – что, пожалуй, было бы более уместно для данного обсуждения – о каком-либо опыте уголовного преследования за действия, предпринятые им против злоумышленника.

Министр юстиции Крис Грейлинг должным образом поклялся защитить тех, кто «в пылу момента применяет силу, оправданную в данных обстоятельствах, однако, если посмотреть на нее трезвым взглядом, может показаться несоразмерной» (34), упустив из виду тот факт, что закон уже допускает применение обоснованной силы и что оценка присяжными обоснованности и соразмерности примененной силы осуществляется на основании обстоятельств, какими их искренне воспринимал домовладелец.

Седьмого октября 2012 года на собрании Консервативной партии Крис Грейлинг под восторженные аплодисменты объявил, что он «укрепит действующее законодательство» (35). В чем же заключался его грандиозный план? А в том, чтобы разрешить применять против грабителей «непропорциональную силу». Триумфальные фанфары таблоидов (36), приветствующих, как его прозвало правительство, закон об «отпоре грабителям», не заставили себя долго ждать.

Когда в 2008 году составлялся Кодекс законов общего права, парламент указал давний (и довольно очевидный) принцип, что сила, которая является «непропорциональной», не может быть «обоснованной» (38). Если я пну вас по ноге, а вы выколете мне глаз, это будет непропорциональным ответом и, следовательно, ваше утверждение о том, что вы действовали в рамках обоснованной самообороны, не будет иметь успеха.