Шрифт:
Здесь также следует сделать некоторое общее замечание.
Если мы говорим о делах или словах, или Жертве Христа, то в природном смысле всё это есть дела, слова и жертва человеческие, Его человеческой природы (ведь именно ею Он их совершает). Но в ипостасном смысле всё это есть дела, слова и жертва самого Христа, Его Божественной Ипостаси. И именно в этом последнем смысле мы можем говорить о «воипостазировании» (а точнее будет сказать – вообразовании [123] ) энергий человеческой природы Христа – усвоении их в образ Его Божественного действия ('o ), который выражает Его произволение , представляемое и предстоящее человеку в виде Его «логосов» начала, середины и конца [124] . Используя терминологию прп. Максима Исповедника, как логосы человека, исходящие от Сына Божия, так и тропосы (способы) их осуществления, принадлежащие уже человеку, представляют собой равно ипостасные характеристики. Это даёт нам понимание того, почему именно образ действия ('o ) сохраняет свои лидирующие позиции в формировании типологии исторических процессов [125] . Тройственная историческая задача ипостасной реализации человека – в подражании [126] , уподоблении Христу [127] , единении с Ним [128] ; будучи выражена на языке догматического понятийного аппарата, она состоит в таком историческом выборе человека, в котором осуществится его соединение с логосом его собственной природы , явленным Христом.
123
Там же. С. 469–471.
124
У прп. Максима Исповедника они представляются в разных форматах, сохраняя неизменно эту общую последовательность – начала, середины и конца.
125
О взаимном отношении понятий «» (произволение), «» (сознательный выбор), « » (логос природы), «'o » (образ действия) см. также ниже: п. 4.1.3.1.
126
Игнатий Антиохийский, сщмч. Послания // Писания мужей апостольских… С. 336, Еф. 10 и др.
127
Там же. С. 333, Еф. 4; 343, Магн. 7.
128
Там же. С. 340, Еф. 20. О тройственной задаче человека, систематически выраженной в богословии сщмч. Игнатия Антиохийского см.: Легеев М., свящ. Патрология. Период Древней Церкви: с хрестоматией. СПб., 2015. С. 76–83.
Прилагая нашу общую графическую схему [129] к реалиям исторического пути Христа, получаем следующую модель.
2.3. Вводные для построения типологической модели (субъекты и силы исторических процессов)
2.3.1. Аспекты исследования исторических процессов
Выше мы отмечали, что история представляет собой многофакторный и многоаспектный процесс [130] .
129
Подробнее см. ниже: п. 2.3.1.
130
См.: п. 1.2.3.
Многообразная жизнь мира как целого (вернее сказать, как совокупности составляющих историю субъектов [131] ) обладает сложной интенцией своего развития, которая, в свою очередь, складывается из ряда факторов, или аспектов. В плане распространения законосообразности на историю эти факторы будут представлять собой не случайную совокупность, а вполне последовательный ряд:
• сперва прообразовательного и причинного сообщения жизни человека с Богом;
• а затем и угасания (энтропии) периферийной жизни мира, которое осуществляется в рамках законообразующих воли Бога и образа действия Троических Лиц [132] .
131
Ведь в собственном смысле слова понятие «целого» может быть применено лишь к одной Кафолической Церкви и, возможно, также в подражательном смысле к универсуму мира, формирующемуся как антихристианский полюс жизни без Бога.
132
Выше мы так охарактеризовали этот процесс: «Законосообразность истории, имея начальное основание в Самом Боге, простирается далее через Христа к Церкви, и через Церковь ко всему миру. Сын Божий “логосами”, смыслами всего существующего, связанными с Его ипостасными произволениями организует историю. Он же, по Воплощении, в образе Своего общественного служения (имеющем троическую типологию) – Своими делами, учением и Жертвой задаёт вектор и типологию исторического развития человека и Церкви. История Церкви (в разных масштабах своего бытия – от человека до Кафолической Церкви) в собственных ипостасных формах типологически повторяет путь Христа. В свою очередь мир, даже и в отрицании пути Церкви, следует в русле её исторического развития, что объясняется принципом бессущественности зла. Греховное ослабление сил человека задаёт смену исторической перспективы, границы которой, однако, не могут выйти за пределы законов истории», так «при всей кажущейся хаотичности, этот процесс даже в негативной своей составляющей (греховной воле людей) законообразуется Богом» (См.: п. 1.2.3).
Этот нисходящий ряд как бы «сужающегося» в исторической перспективе диапазона законосообразности [133] (Троица, Христос, Церковь, мир) должен быть представлен именно ипостасными характеристиками, – ведь именно ипостасное бытие [134] , ипостасная жизнь вершит историю [135] . Но ипостасные характеристики всякой обращённости и взаимодействия и будут представлять собой область образов действия ('o ), или модусов энергии, точно так же как, с другой стороны, и сами энергии выступают характеристиками обращённости к иному и взаимодействия с ним в отношении уже не ипостаси, но природы.
133
В конечной перспективе мира, желающего существовать без Бога.
134
Под которым мы можем понимать не только бытие отдельных ипостасей, но и всякий вообще образ бытия ('o ), представляющий его, бытия, конкретный организм или организацию (См. ниже).
135
История созидается именно историческими субъектами, но не «природой». Именно эту мысль акцентировал о. Г. Флоровский (См., напр.: Флоровский Г., прот. Эволюция и эпигенез // Его же. Христианство и цивилизация. Избранные труды по богословию и философии. СПб., 2005. С. 432–440), не пролонгируя её, правда, до представления об общих характеристиках именно ипостасного (т. е. конкретного) плана. Такая пролонгация нам будет важна, как мы покажем ниже.
Признавая значение проявления ипостасного бытия как такового (начиная с Троичного) для законообразности истории (т. е. значение 'o ), можно указать на тройственную роль самого образа действия Святой Троицы в исторических процессах. Так, он будет выступать:
1. Синергийной реальностью Божественного, Троического, присутствия в историческом процессе;
2. Сложным прообразом (имеющим историческое простирание) формируемых историческими субъектами процессов – парадигмой образов действия человека и человечества, уподобляющих себя Богу в историческом становлении [136] . В этом отношении он будет связан также с образом общественного служения Христа, который, в свою очередь, также прообразует пути человека и человечества;
136
В качестве таковых исторических субъектов могут быть рассмотрены, например: Кафолическая Церковь, церковные общины, Ветхозаветная Церковь, а также и отдельные персоны «человека как Церкви» (См.: Легеев М., свящ. Богословие истории как наука. Опыт… С. 402–431).
3. Внешними границами [137] деятельности мира, устремлённого в своём историческом движении от Бога [138] .
Итак, согласно такому пониманию, образ действия Лиц Святой Троицы не только направлен к человеку и его истории, не только выступает источником пути человека к Богу; он выступает также образом по отношению к тем процессам, которые происходят в самом человеке в его историческом простирании и развитии. И не только образом «благого пути», но и образом «недостойного», «тенью образа», если опираться на терминологию малоазийской богословской школы [139] .
137
И в этом смысле также ещё более далёким прообразом, представляющим как бы «тень образа» (Ср.: Там же. С. 616–619).
138
Деятельность которого охватывается универсумом «земного града» как целого, богоборческими сообществами (например, ересями и расколами) и персонами.
139
Там же. С. 616–623.
Здесь надо заметить, что представление о прообразовательном значении 'o Святой Троицы по отношению к таковым же ипостасным проявлениям, но уже в тварном мире, основано на той мысли, что и Сама Святая Троица есть Первообраз человека (ср.: Быт 1:26); т. о., закономерно, чтобы и проявления прообразуемого (т. е. образы действия человека) были отображением проявлений Первообраза.
Результатом сказанного может быть построение исторической модели, пока имеющей самый общесхематический и даже условный характер.
Для практического её наполнения надо ещё выяснить ряд вопросов.
2.3.2. Субъекты и «силы» исторических процессов
Первый из них: какие исторические силы могут быть представлены в данной модели?
При этом необходимо учитывать то, что в каждом конкретном случае (построения соответствующего графика, относящегося к тому или иному историческому процессу) речь должна идти о такой общности исторических сил [140] , которая образует реальное органическое единство [141] , например: персона, социум, церковная община, универсум мира или Кафолическая Церковь как единое и неделимое целое; всякий процесс должен быть рассмотрен прежде всего как процесс целого и уже потом – как процесс, формируемый внутренними ему силами. Отношение такой общности к её составным частям во внецерковном мире будет иметь своим образом таковое же отношение (общности к частям) в Церкви [142] , а соответствующее отношение в Церкви иметь своим образом – отношения внутритроичные, несмотря на то, что ко Святой Троице, конечно, мы никоим образом не можем прилагать понятия «частей» и «целого». Всё это составляет базовые положения иерархической модели Церкви и сопутствующих выводов, которые были изложены нами ранее в ряде работ [143] и будут подтверждены в настоящей монографии [144] .
140
Условные цифры «1», «2», «3» в вертикальной координате.
141
Здесь мы устойчиво используем понятие «образ бытия» ('o ) (См. об этом ниже).
142
См. ниже.
143
См.: Легеев М., свящ. Богословие истории и актуальные… С. 98–128; Его же. Богословие истории как наука. Опыт… С. 402–431; Его же. Экклезиология сегодня: две модели устройства Церкви и их исторические предпосылки // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 2 (6). С. 31–40 и др.
144
См.: п. 3.3.