– Дерись как мужчина, поганый ты…

Слова Дугала потонули в рокочущем хрипе. Джентри закрутил его воротник как удавку. Он обвил правой рукой его шею, как будто в страстном объятии, уперся коленом в его копчик, а левой рукой мощно тянул и тянул воротник фуфайки, врезавшейся в жирное горло боксера.

В панике перед переломом гортани, Слэттери пошел кругами, припадая на больное колено, треснул американского убийцу спиной о подоконник, потом об стену, проломив гипсокартон и сбросив с крючков дешевые литографии усатых боксеров, мутузивших друг друга без перчаток, а потом боком упал на пол вместе с Кортом.

В этот момент, наполненный хрипом и тяжелыми вдохами, кто-то забарабанил в дверь с другой стороны. Женщина разразилась криками, спрашивая мистера Слэттери, все ли с ним в порядке. Дугал уже не мог говорить. Он пытался дотянуться левой рукой до дверной ручки, но силы покинули его из-за нехватки кислорода в легких. Когда он дотянулся пальцем до задвижки, Корт молниеносно блокировал движение правой рукой и загнал стержень в проушину, а потом ногами оттолкнулся от двери.

Оба рухнули на пол в центре комнаты.

Слэттери не мог вдохнуть воздух, то в нем еще оставалось порядочно боевого духа, и ему удалось воспользоваться ногами как рычагом, когда он перекинулся на Корта. Но Джентри не хотел, не собирался его отпускать. Он подхватил инерцию движения, снова перекатился и оказался сверху.

Еще полминуты они кряхтели и дрыгались, лягая друг друга среди обломков мебели и предметов домашней обстановки. Джентри заплел ногами одну из рук Слэттери, но другой кулак лихорадочно колотил его по спине и затылку.

Ирландец попытался нанести удар головой, но их головы уже были плотно прижаты друг к другу, и у него не оставалось свободного места для маневра.

Потом сопротивление замедлилось. И наконец прекратилось.

Корт продолжал сдавливать шею Слэттери, когда немного наклонился вперед, чтобы проверить его состояние. Его глаза выпучились, лицо приобрело неестественно пурпурный оттенок и было покрыто потом, от которого несло виски и уксусным перегаром. Корт видел, как его собственная кровь капает из губы, рассеченной от удара стеклянной стопкой.

Выпученные глаза моргнули.

Корт немного ослабил свою хватку. Дугал сделал быстрый вдох, подавился и захрипел.

Лицо Корта находилось в нескольких дюймах от него. Он заговорил между судорожными вдохами после жестокой схватки.

– Ребенок… Твой сын… это правда?

У Слэттери распух язык, глотка почти закрылась. Он выплюнул сгусток крови.

– Клянусь.

Корт кивнул и вытер пот со лба.

– Ладно… – проговорил он, все еще немного задыхаясь. – Ладно. Не беспокойся, я присмотрю за ним. Все будет хорошо.

Глаза ирландца, вылезшие из орбит, смотрели прямо на него. Он смаргивал слезы, смешанные с кровью, которые стекали по его щекам. Он судорожно вздохнул, и вязкая жидкость потекла у него из носа. Потом кивнул и сдавленно прошептал:

– Вот и славно, парень. Беру свои слова назад. У тебя есть душа. Ты добрый человек.

– Да, это я, – Корт прижал пальцы ко лбу Слэттери и нежным движением отодвинул с его лба слипшиеся влажные волосы. Потом кивнул. – Я, твою мать, настоящий святой.

Одним быстрым движением Корт Джентри подхватил «Макаров», валявшийся на полу рядом с ним, вдавил глушитель в мясистую шею Дугала Слэттери и выпустил пулю, пробившую подбородок, язык, носовые пазухи и мозг. Пуля калибра.38 с полой головкой проплясала в мозгу ирландца, прежде чем успокоиться за левым ухом. Его выпученные глаза остекленели и остались открытыми после смерти.

Корт скатился с его груди и опустился на спину рядом с мертвецом. Он был изможден, опустошен, лишен чувств и энергии. Его лицо болело от ударов, нога и живот ныли от ран, полученных в прошлом году.

Вместе со Слэттери он лежал посреди разрухи в маленькой квартире и невидящими глазами смотрел в низкий потолок.

Десантный баркас вышел из полосы тумана где-то в полумиле от берега. Во мгле за кормой литовский контейнеровоз, который был средством доставки и эвакуации Корта с Изумрудного острова, уже повернул на север, вывел двигатели на полную мощность и направился в порт приписки. Корт стоял на носу небольшого баркаса и рассматривал причалы Гданьской судоверфи, выраставшие впереди. Он был единственным пассажиром на судне.

Корт продолжил разговор, начатый по спутниковому телефону.

– Паулюс, я хочу, чтобы все было предельно ясно. Все до последнего цента, кроме вашей комиссии, отправляется пациенту. Мне безразлично, как вы это оформите; просто сделайте это.

– Никаких проблем. Мы можем учредить небольшой трастовый фонд с автоматическими регулярными отчислениями для частной клиники. Я навел справки по вашему запросу: это лучшее учреждение в Ирландии для людей с такими особенностями развития.

– Хорошо.