— Ну вот, а то мне показалось, что ты передумала, — сказала мама, заметив платье. — Это что-то новенькое? Я не видела, чтобы ты надевала его раньше.

— Конечно, — солгала я, не желая видеть её печальной, когда произнесу имя Лены. Лена даже не потрудилась дать знать, что жива; почему мы должны продолжать расстраиваться из-за её отсутствия? Сука, вероятно, наслаждалась жизнью, пока я была заперта в этом городе с матерью, которая почти все дни грустила, потому что один ребёнок погиб на войне, а другой предпочёл покинуть её. Я нахмурилась, подумав об этом на мгновение, поскольку она не была такой грустной с тех пор, как Олден начал приходить к нам. В первый раз, когда он появился, спокойно объяснил, как чувствует, что я сильнее остальных недавно пробудившихся ведьм, и поэтому очень важно, чтобы я научилась контролировать силы как можно быстрее. Он каждый день давал мне уроки, и с тех пор, как пришёл, я видела, что происходит между ним и мамой.

— Ты прекрасно выглядишь, Кендра, — сказала она, и у меня зачесались мозги, но я не обратила на это внимания. У меня часто возникал такой зуд в голове, и до сих пор я изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Иногда было хуже.

— До сих пор не могу поверить, что они нашли его в овраге, — сказала я, переключая тему на смерть Тодда, что стало шоком, учитывая, что совсем недавно мы потеряли так много людей в результате несчастного случая в аббатстве.

— Бедная его мама, — тихо сказала она, прекрасно понимая, через что проходит мать Тодда. Она подцепила выбившуюся прядь волос, и странно посмотрела на меня. — Ты не накрасилась.

— Ресницы накрасила, — небрежно ответила я. — Кроме того, это похороны, а не вечеринка.

— Это так не похоже на тебя, — ответила она и пожала плечами. — Ну ладно, бабушка ждёт в машине. Она твёрдо решила нас отвезти.

— И тебе не нравится эта идея, потому что ты строила с Олденом более секретные планы? — поддразнила я, зная, что они проводили время вместе и пытались скрыть это, а я была удивительно довольна. Он казался милым, уважал маму, не говоря уже о том, что их уединение давало мне время заняться чем-то без неё.

— Кендра, ты знала? — прошептала она, прикрывая рот рукой.

— Да, мам, — засмеялась я. — Приятно видеть, что ты снова выходишь на улицу. С уходом отца и всем происходящим, приятно видеть, что ты снова улыбаешься.

— В этом нет ничего романтического, мы просто друзья, — чопорно сказала она. Господи, она настолько плохо лжёт, но я улыбнулась.

— Если будет хоть что-то романтичное, я не против, — призналась я.

— Хочешь посмотреть сегодня со мной «Завтрак у Тиффани»? — спросила она, и я съёжилась.

— Нет, не особенно, — засмеялась я. — На сегодня у меня планы с Кэт и Дексом, и я подслушала, что ты тоже строишь планы, так что иди и развлекайся. Со мной всё будет в порядке.

— Приятно иметь кого-то моего возраста, с кем можно поговорить, — она покраснела, и я почувствовала лёгкий укол ревности. Она моя мать, и хотя я ненавидел саму мысль о том, что она снова будет встречаться, учитывая историю с отцом, хотела, чтобы она была так же счастлива, как и я.

— Я рада, что ты счастлива, — сказала я, когда мы шли по подъездной дорожке к машине, и посмотрела на старый особняк, который находился на территории, примыкающей к нашей. — Эта штука жуткая, — прошептала я, но тело отреагировало по-другому. Прошлой ночью я больше часа таращилась на это проклятое место, и зуд в голове увеличился многократно.

— Тебя это не беспокоит? Твой отец… — Я отрицательно покачал головой.

— Папа — засранец и не заслуживает нас, — огрызнулась я. — Он ушёл, когда стало совсем плохо, и я не вижу ни единой причины, чтобы Олден поступил так же. — В конце подъездной аллеи, где ждала бабушка, раздался автомобильный гудок, и я съёжилась. — Сила ударила в голову этой леди, клянусь, — прошептала я, когда мама прикрыла смех рукой.

— Мы тянем время, и это невежливо, — протянула она, пока мы шли к машине. Как только мы уселись и пристегнулись, мама и бабушка начали спор о том, каким путём быстрее добраться до кладбища ковена, и о других делах ковена. Я перестала их слушать, когда разум прокручивал сон о глазах цвета индиго, которые преследовали меня. Когда мы, наконец, добрались до кладбища, я поняла, что забыла цветы в машине, и подала знак маме, что возвращаюсь за ними, а она протянула руку и обняла мать Тодда. Мне жаль его маму, но этот придурок изменил Лене, и она ушла. То, что он умер, отстойно, но я не могла найти в себе силы простить его за то, что он отвернул её от нас.

Я завернула за фургон и буквально врезалась в кирпичную стену. Я попыталась удержать равновесие, но проиграла и начала падать. Вот только меня подхватили на руки. Я начала рычать, но в момент, когда мои глаза встретились с его, потеряла все связные мысли. Он уставился на меня, словно искал, что бы сказать, и не нашёл.

— Я… э… вау, — пробормотала я и вырвалась из его рук, чтобы отойти. Его прикосновение заставило покраснеть, и мне пришлось отодвинуться, чтобы вернуть способность говорить. Он окинул взглядом платье и посмотрел мне в глаза.

— Бабочки, — прошептал он.

— Возражаешь против бабочек? — язвительно спросила я, отметив, что довольно быстро перешла к обороне. Зуд в голове усилился до болезненного состояния, и я заметила, что его поза напряглась, когда он наблюдал за мной.

— Вовсе нет, — осторожно ответил он. — Я нахожу их самыми восхитительными, когда они взлетают.

— Правда, — сказала я, поднимая руку, чтобы коснуться лица. Что, чёрт возьми, у него под рубашкой, чёртов стальной лист? — Стоит смотреть, куда идёшь, — пробормотала я, отметив, что ничего не кровоточит и не сломано.