Взяв сумочку, вышла из машины. На ступенях зазвонил мой телефон. И кто бы это мог быть? Никогда не угадаете. Никита!

— Какие люди соизволили ответить. — говорю, ответив на звонок. — Ты учись у меня. Вот видишь, как это работает. Ты звонишь, я отвечаю, мы говорим. А не так, что я звоню, а ты морозишься.

— Ты что-то хотела? — говорит Никита грубо.

— Хотела узнать, как долетел.

— Нормально.

— И спросить, успеешь вернутся к нашей с Матвеем свадьбы, или тебя не ждать? — выдаю на одном дыхании.

У Никиты что-то упало. Судя по всему, ему на ногу.

— Что нах? — переспросил Никита.

— Ну вот, — говорю радостно, зайдя в дом, скидываю туфли. — Хоть какая-то реакция. А то как робот.

— А-а-а, ты пошутила. — говорит Никита, со странными нотками.

Будто он расстроен или недоволен.

— Конечно пошутила. Мы устроим свадьбу когда ты вернешся.

— Второй раз не смешно. — хмыкает Никита.

— Лучше расскажи, чем занимался? — прошу его.

— Ты ведь в курсе, что моя мать прямо сейчас с отцом разговаривает?

— Знаю. — говорю.

— И что, ты не ревнуешь?

— Слу-ушай, так ты обиделся на меня из-за того что хочешь чтобы твои родители снова сошлись? А я вроде как помеха? — осенило меня.

Не тем светом осенило, как оказалось. На что прямо указал ржач Никиты.

— Отец и мать снова сойдутся? — переспросил он, все еще подхихикивая. — Да ни в жизнь. Отец ее не простит.

— А что она сделала? — спросила с любопытством.

— А это пусть он тебе расскажет.

— Ага, я скорее состарюсь чем он мне расскажет.

— Это не мои проблемы.

— Так ты не ответил. Почему наехал на меня?

Никита промолчал.

— Ало! Фю-ю-ю! — подула в телефон. — Отмолчаться не получится. Практика показывает, что молчание ни к чему хорошему не приводит. Бог дал нам рот и язык для того чтобы мы разговаривали, а не держали их на замке.

— Фига се. Ты там что, в религию ударилась? Отца тоже подсадила?

— Вот что у вас Грозовых за привычка тему переводить? — спросила я в ответ.

— Семейная черта. — говорит самодовольно Ник.

— Вот только вернись, одолжу ремень у Матвея и устрою тебе урок перевоспитания.

— О-о-о, как интересно. — промурлыкал Никита.

— Не о том думаешь, маленький извращенец. — говорю ему, сама еле сдерживая смех.

— Отец закончил с матерью говорить. — вдруг говорит Никита, сменив игривый тон.

Я и сама заметила, так как Матвей зашел в дом. И если судить по его недовольному лицу, разговор вышел не очень приятным.

— Заметила. — говорю Никите.

— С кем говоришь? — спросил Матвей, подходя ближе.

— С Никитой. — говорю Матвею.

— Слушай, — звучит в трубке от Никиты. — Я… это… извини в общем. Вспылил. Был не в духе.

— Кажись нашла еще одну черту Грозовых. — хмыкаю. — Ладно, с тебя шоколадка и ты прощен.

— Не боишся что жопа вырастет от шоколада? — шутит Никита.

— Не боюсь. Матвей меня любую любит. — сказав это, ловлю удивленный взгляд этого самого Матвея.

Машу мужчине рукой. Чтобы не воспринимал мои слова всерьез.

— С кем ты говоришь? — раздается в телефоне женский голос.

— С подругой. — отвечает ей Никита.

— У тебя появилась девушка? Как мило. И кто же она? Я ее знаю? — засыпает его вопросами мать.

— Появилась, но не у меня. Это девушка отца.

Мать Никиты замолчала. А я сюда почувствовала волну холода исходящего от нее.

— Ник, — зову парня. — Здесь Матвей поговорить с тобой хочет.

Матвей не хотел, судя по округлившимся глазам, когда я протянула ему телефон. Я молча показала глазами на телефон, говоря: «Бери».

И он взял.

— Да. — говорит Матвей.

— Чего хотел? — ответ от Никиты.

— Узнать как долетел. — говорит Матвей и косится на меня.

А я что? Я ничего? Это вообще не я была. Я по глазам его увидела, что он с сыном поговорить хочет, а набрать стеснялся. Вот я и помогла.

— Ого, вот это рвение. Раньше тебе было достаточно слов охраны.

— Все меняется. — и снова взгляд на меня.

— Нормально. — ответ от Никиты.

И молчат.

— Это отец? — слышу снова голос матери Никиты в трубке.