Парень, в общем, лет тринадцати и крайне задиристого вида. Задирать он собрался как раз меня – это я прочла в его глазах совершенно точно.

– Ой, кто это у нас тут нарисовался, хрен сотрешь? – выдал он мне, не здороваясь и уж точно не салютуя, как стражники.

На юном лице появилась вполне себе взрослая ядовито-насмешливая улыбка.

Я даже дара речи на миг лишилась.

– Ну-ну, – поцокал он языком, оглядывая меня с головы до ног, а потом начал демонстративно обходить по кругу. – Ни кожи ни рожи, как говорится. Очередная курица в казенных тряпках на жирных ляхах.

В зобу дыханье сперло.

– Ты, пацан, совсем берега попутал, я смотрю? – выдохнула я, когда раздражение немного расслабило лапки на моем горле. Но ладошки мои то и дело подол платьица-то приглаживали, что-то ужасно неловко стало, неужели у меня и правда толстые ляжки?..

– Держи свой язычок за зубами, он тебе в другом месте понадобится, курица, – фыркнул парень, ничуть меня не боясь.

Впрочем, ему-то, конечно, бояться тут было нечего, в отличие от меня. Вот только вопрос о том, что это передо мной за птица такая важная, только нарастал.

– Ты кто вообще? – приподняла бровь я, стараясь не реагировать на его подначивания.

Сквозь кровавую пелену ярости в голове вдруг вспыхнуло яркое, как молния: а ведь даже звери не нападают просто так. Тем более люди.

Что-то бесило этого мальчишку во мне. Но я здесь новенькая. Видит он меня впервые. Тогда с какой стати?..

Ответ напрашивался сам собой. Его злило мое положение аурии. А вот в чем причина уже этого факта, мне предстояло разузнать. К примеру, хитростью.

– Не твое дело, кто я такой, чучело, – бросил он с вызовом, всем видом демонстрируя, будто он принц крови, а я – пыль под его ногами.

И тут меня осенила догадка.

– Еще не хватало болтать со всякой швалью, – добавил он, скривив лицо, но при этом совершенно не торопясь покидать мое общество. Будто бы пытался вывести меня на конфликт. Может быть, даже на драку.

И едва все это сложилось у меня в голове, как гнев резко отпустил.

– Ну так ты не болтай, малыш, иди себе восвояси, не мешай взрослым тетям приводить себя в порядок, – проговорила я, намереваясь развернуться и двигаться дальше в направлении ванной. Потому что если мои догадки верны, то передо мной… сын императора.

– Ты куда пошла, курица? Я тебя не отпускал!

– Ты повторяешься, мальчик, – не останавливаясь, кинула в ответ. – Если пытаешься оскорбить собеседника, то более удачными станут те пассажи, в которых бранные слова не будут повторяться.

– Да что ты там кудахчешь?..

– Ага, курица, я поняла, – махнула рукой, – ни разу не умно.

И дернула ручку двери, что была сплошь изрисована пушистым белым паром, капельками воды и цветущими по краям желтыми цветами.

– Я прикажу тебя высечь за оскорбление императорской особы, – сквозь зубы процедил он, видя, что зацепить меня не удалось.

А я таки угадала…

Пришлось обратно повернуться.

– Ну я ж не знала, что вы… этот… наследник, – кашлянула я в кулак, подбирая слова. Дело принимало нешуточный оборот. Этот звереныш и впрямь мог приказать меня высечь. А мне, между прочим, спина дорога. Там кожа мягкая, морскими солями и кокосовым маслом удобренная. Да и вообще я боль не люблю.

Конец ознакомительного фрагмента.