Я сначала хотела Аригата вместе с его любопытством послать в бесконечность заднего прохода бытия, но, как оказалось, мне нужно было выговориться, поэтому, я сама не ожидая от себя откровенности, ответила: – Уран мне симпатичен. В нём нет подлости, и он не строит из себя того, кем не является на самом деле, как это делали все мои ухажёры. Но его папочка, подготавливая себе замену, чтобы передать сыну бизнес, развил в нём не только неплохой интеллект, но и способность прогибаться под кого угодно, видимо, здесь так принято вести торговлю, при этом забыл привить ему качество настоящего мужика, который всех порвёт, как минимум, за свои принципы. Я уверенна, что Уран никогда не предаст, из таких получаются хорошие мужья и отцы. Но моя интуиция подсказывает, что мой мир – это мир крови, а я не хочу быть мамочкой, которая будет за него постоянно переживать и менять его штанишки. И, скорее всего, я сломаю парню жизнь: рано или поздно, доказывая, что достоин меня, он нарвётся на чей-нибудь клинок и здохнит по глупости.

Аригат остановился и, демонстративно и беззвучно захлопав в ладоши, гордо заявил: – Жиза, я горжусь тобой! Рассуждаешь, как взрослая!

– Конечно, с вами тут быстро повзрослеешь! Что ни день – то испытание! – пробухтела я.

Он пропустил мимо ушей мои возмущения и продолжил: – Вот только ты не учла одного факта: парень теперь обращённый тобой вампир, и в одиночку ему не выжить. В этом мире клыкастых ни очень жалуют, потому что боятся, и когда узнают, что у него нет защиты ни одного из кланов, то просто грохнут, как бешеного бездомного пса. А ты, как высший вампир, теперь несёшь ответственность за него – хочется тебе этого или нет. Но я попробую из парня сделать настоящего мужика, ну, и подучу немного мечом в разумных тыкать. Если не получится, то сам в поле его втихую прикопаю!

Я прожгла дядю взглядом, потому что знала, что за шуткой он может скрывать вполне серьёзные намерения. Аригат ту же пошёл на попятную: – Да не зыркай на меня, ничего я не сделаю твоему Уранчику! Ты сама сначала утверждаешь, что он твой парень, потом сама же от него шарахаешься!

– Я – девочка, а значит, сколько захочу – столько раз и буду менять своё мнение! – привела я аргумент, который ни один мужик не сможет оспорить, и пафосно добавила: – Я – его королева, но он отнюдь не мой король!

– Ну и вредная же ты, Жиза! – сморщил лицо Аригат.

– Все претензии завтра предъявишь моим производителям! – съязвила я, имея ввиду родителей, но почему-то не испытала трепета перед встречей с ними. И моя интуиция не подвела: ни на следующий день, ни через день они не появились у ворот города, и, по словам Овланда, нашего отца не остановили бы даже боги, а значит, случилось что-то совсем из ряда вон выходящее.

ИЛВУС ДЭ МОР.

Мы вернулись в лагерь, как побитые собаки, а от нашего войска осталась половина, а то и меньше. Это была настоящая резня. Орки продумали хитрую тактику и полностью уничтожили конницу, потом эти дикари каким-то образом догадались, что эльфы будут поливать их стрелами, заранее подготовились и прикрывались, чем попало, даже обычными дверьми и столами. На этом сюрпризы не закончились! Как только мы приблизились, из рядов орков выскочили сотни гоблинов, сделали по несколько выстрелов из арбалетов и тут же отступили. Естественно, в ответ солдаты тоже сделали арбалетный залп, но наличие щитов уберегло орков от существенных потерь, а вот трупами солдат и лошадиными тушами было завалено всё пространство перед нами, и приходилось двигаться прямо по телам, отрубленным конечностям и даже кишкам.

Я уже не сомневался, что этим стадом руководит тот, у кого мозгов побольше, чем у нас всех вместе взятых, раз мы припёрлись, как бараны на забой. И когда я увидел Аригата, то всем нашим неудачам сразу нашлось объяснение, но мой разум отказывался принимать, что за вторжением орков стоит бог удачи и моя дочь, которых, вообще, не должно быть в этом мире. При всей моей больной фантазии я не мог смоделировать ситуацию, при которой моя дочь, вместо того, чтобы вернуться к родителям, стала Кровавым Драконом, возглавила орду орков и решила нагнуть империю. Сказать, что я был шокирован, это ничего ни сказать. Последний раз я удивлялся происходящему, когда переместился в этот мир в тело обычного деревенского паренька Илвуса.

Оставаясь в теле демона, я первым делом отправился к единственному огромному шатру, в которой должен был находиться Кироний. Гвардейцы при моём появлении чуть не обделались, но, заикаясь, кое-как смогли объяснить, что глава безопасности, как только узнал об отступлении, то отдал приказ солдатам возвращаться в город, а сам уже покинул лагерь.

Я, Виола и оба вампира, которые старались от нас не отставать, отправились к нашим небольшим походным шатрам. Остальные уже топтались там и даже почти все целые, лишь Вой в волчьем обличии прихрамывал. В бою я им сразу приказал держаться за моей спиной, жертвовать своими близкими в этой войне я не собирался. Гном, увидев нас, попытался завалить меня вопросами, но я от него отмахнулся и рыкнул, что сейчас не до его любопытства.

Как только я оказался внутри шатра, то сразу вернулся в человеческое тело, кое-как отмылся от крови и начал натягивать заготовленную вампиршей одежду.

У Виолы всё-таки кончилось терпение, и она, решив назначить меня виноватым, вырвала у меня рубаху и предъявила претензию: – Это что, вообще, было? Как получилось так, что наша дочь возглавила войско орков, а мы об этом ничего не знаем?! У Аригата совсем крыша поехала?

Я обратно вырвал рубашку и огрызнулся: – Ты меня об этом спрашиваешь? Откуда я знаю, почему у Аригата крыша прохудилась! Но напомню, что богам нельзя участвовать в войнах смертных, а значит, у него есть весомые причины, чтобы самому влезть и втянуть нашу дочь в этот кровавый фарш!