Из лазарета нас с Дориссой выпустили ближе к вечеру, после всех пар. Удостоверились, что наши жизненный показатели в норме, и выпустили. Позже я узнала, что Артистрах поругался с деканом из-за нас. Тот сделал ему выговор, мол, кто будет компенсировать сорванные пары? Ведь в лазарет попали абсолютно все присутствовавшие на зельеварении адепты.

На что Аристрах заявил, что в следующий раз сделает то же самое. И лучше хорошенько напугать беспечных адептов, чем потом откачивать их, лежащих при смерти после выпитого зелья.

Из лазарета мы с Дориссой, не сговариваясь, отправились в столовую. Она располагалась в дальнем крыле института, наверное, чтобы адепты сбрасывали как можно больше лишнего веса во время прогулки за едой.

Работала столовая с семи утра до девяти вечера, так что все желающие могли прийти и поесть чуть ли не в любое время, бесплатно. Качество еды для привередливой меня было средним. Но вряд ли Залина, живя в большой семье, ела что-то получше. А потому я не выделывалась и прилежно ела все, что давали.

Сегодня в меню имелось два вида каш, тушеное мясо и суп с клецками. На третье – кисель или компот и булочки с кисло-сладким джемом.

Я взяла суп и рассыпчатую кашу оранжевого вида, плюс кисель.

Дорисса, как настоящая оборотница, съела две порции каши, мясо и две булочки с компотом. Оборотни всегда ели много, но из-за постоянных оборотов практически не толстели.

Мы с ней выбрали столик у одного из окон, уселись за деревянным столом на деревянные же табуреты и принялись активно поглощать еду. Я была голодна, очень голодна. Считай, весь день не ела. Но тело Залины насыщалось малым, а потому, съев суп и кашу, я поняла, что наелась. Оставалось выпить кисель и подождать, пока доест свою порцию Дорисса.

– Добрый вечер, дамы, – послышался рядом с нами знакомый мужской голос.

Я вздрогнула и порадовалась, что успела все проглотить, а то точно подавилась бы. Подняв голову, я почувствовала, что начинаю привычно заливаться краской.

Рядом с нашим столиком стоял и довольно улыбался, словно сытый кот, Иштван ронт Ольгер. Приятная, конечно, но не совсем желанная встреча. Я предпочла бы видеться с ним исключительно на парах, хоть тело Залины и считало иначе.

– Садись, – приветливо улыбнулась Иштвану Дорисса.

Я срочно уставилась в свою тарелку, чтобы скрыть взгляд, полный щенячьей радости. Устала чувствовать себя полной дурой. И ведь тянет меня к нему, вот что бесит! Так и хочется вскочить, обнять, прижаться к нему. «Угу, практически пометить», – язвительно оборвала я собственные мечтания.

Между тем Иштван явно что-то произнес, обращаясь ко мне. Пришлось поднимать голову и, конфузясь, бормотать:

– Простите, шерр преподаватель, я задумалась.

– О чем? – почему-то весело спросил он.

– О ком, – вздохнула я. – О преподавателе зельеварения и его методах обучения.

Дорисса весело фыркнула, а затем и вовсе расхохоталась.

Иштван удивленно поднял бровь, и я снова отметила, насколько аристократично он смотрится здесь и сейчас, в институтской столовой. Сразу видно воспитание. Не чета Залине или мне настоящей.

– У Артистраха какие-то новые методы? Не поделитесь, дамы? Дорисса?

Это он правильно сделал, что к родственнице обратился. Я не смогла бы ему ничего четко и подробно рассказать. Смущалась бы через слово.

– Он иллюзию на нас наложил, – пояснила Дорисса. Заметила, что Иштван ничего не понимает, и начала рассказывать в подробностях.

– Оригинально, – задумчиво пробормотал Иштван, – очень оригинально. Может, взять на вооружение этот способ? И пририсовывать иллюзиями всем должникам хвосты с рогами или щупальца?

Мы с Дориссой дружно охнули. Я даже о смущении забыла. Представила себе, как не сдаю «Особенности общения с магическими животными» и ухожу с площадки с несколькими щупальцами вместо рук.

Дорисса, видимо, тоже на воображение не жаловалась, потому что нахмурилась и с угрозой в голосе спросила:

– Ты ведь сейчас пошутил, да?

Иштван довольно расхохотался и поднял в воздух обе руки в жесте примирения.

– Не ругайтесь, дамы. Это было просто предположение.

И посерьезнев, добавил:

– Артистраха за такой эксперимент тоже никто по головке не погладит.

Я вспомнила о своей роли скромницы и снова уставилась в тарелку. Сейчас мне было не до Артистраха. Ладони вспотели, сердце стучало, как сумасшедшее. И до невозможности сильно хотелось прижаться к Иштвану, поцеловать его… Помутнение какое-то! Я, блин, взрослая женщина! А страдаю, как малолетка!